Алька Верник и наследие предков

– Не буду. Мой дом – это твой дом, птенчик.

Глава 17

Спалось на новом месте сладко, но как-то мало. Разбудил резкий пронзительный свист, заставивший подскочить на кровати. Это что, сигнал подъема такой? Да это же вой возмущенной тетки, плавно переходящий в ультразвук, смерть барабанным перепонкам. Всклокоченная, заспанная Хунька взирала на меня испуганными желтыми глазищами с соседней кровати.

– Верник! – хриплым спросонок голосом проскрипела она, – это что война и мы все умрем?

– Нет, подруга, – отозвалась я не менее жизнерадостным голосом, – это они нам так радоваться новому дню предлагают.

– Каждое такое доброе утро я не вынесу, – простонала Хуня, зарываясь в подушку, – нужно попросить Жорку отключить этот звук в отсеке.

– И как вставать будем? – поинтересовалась я.

– Феклушу заведем… – отозвалась она.

– Нет, уж. Сама заводи своего Феклушу. Я в твоем механическом разврате не участвую! Так и знай!

– Дура ты Алька, – обиделась подруга, – я тебе про будильник говорила а не…

– Вставай! – скинула одеяло с недовольной Хуньки, – до утренней тренировки пятнадцать минут.

– Сейчас кто-то в лоб схлопочет! – пыхтя, она медленно стала сползать с кровати.

– Догони сначала! – показав ей язык, заняла санблок.

– Верник, так не честно, – взывала к моей совести Хунька, – я так опоздаю!

– Кто рано встает у того и вишенка на торте, – сказала, освобождая ей проход к умывальнику.

Через десять минут, переодетые в спортивную форму, мы уже неслись к лифту, чтобы телепортироваться на крытый стадион, где должна была состояться утренняя тренировка. Переместившись в нужный нам сектор, отыскали своих. И тут со всех сторон послышалось восхищенное:

– Ооооооо! Ааааааа! Ничего себе!

Лично меня это чрезвычайно насторожило и я завертела головой в поисках объекта, вызвавшего такую реакцию. Оказалось, что таких объектов четыре – мы с Хунькой и две девушки-землянки с Европы. Надо сказать, что на Земле для удобства курсантов, спортивная форма состояла из эластичных шортов до колена и футболки. Девушки вместо футболки, как правило, носили короткие топы. И вот сейчас на то, что дома было нормальным и обыденным, взирал весь стадион восхищенно улюлюкая. Я перевела взгляд на других девушек, они были одеты в просторные синие штанишки и такие же курточки. Да, попали! Почувствовала, как от стыда начинают гореть щеки.

– Алька, не смей! Не смей краснеть! – прошипела Хунька, – во-первых, нам еще не выдали форму, а во-вторых пусть у них глаза от восхищения лопнут! Оглянись вокруг, на кого им еще смотреть, как не на нас.

– Зря ты, Хунь, – поборов смущение, отозвалась я, – есть вполне симпатичные девушки. Возьми хоть нашу соседку Анвен.

– Брат у нее симпатичный, – парировала подруга, – и она могла бы быть милашкой, но кривится все время, будто ей под носом совсем не Жоркиным медом намазали.

В этот момент вперед вышел наш многострадальный всунь, окинул нас грозным взглядом, остановился на черно-белой стайке землян и скомандовал.

– Мужчины восемь кругов вокруг стадиона, женщины – пять.

Надо отметить, выглядел он неплохо, бодро, по-армейски аккуратно и ничего в его внешности не выдавало вчерашнего конфуза. Мы сорвались с места и побежали вдоль стадионной полосы, наблюдая, как курсанты других факультетов выполняют упражнения под руководством своих всуней. Я уже знала, подслушав разговор деда, что наш экспериментальный курс состоял из восьмидесяти человек, двенадцать из которых были земляне. Стас и Жорка бежали рядом с нами, такие же, как мы, не выспавшиеся и недовольные. Остальные однокурсники также придерживались своих четверок. Я внимательно рассматривала тех, с кем нам предстояло обучаться три года. Большинство составляли тентурийцы, четыре эленмарца, несколько астерийцев, четверка мужчин-ксури, восемь варгов – вот, пожалуй, и все. Но была одна четверка, которая привлекла мое внимание, так как выбивалась из общей массы курсантов. Она была женской и состояла из представительниц разных рас. В нее входили две ксури, нежно посматривающие друг на друга, во лбу каждой сияла желтая звездочка с красной серединкой. Такого обозначения в бабушкином файле я не встречала. А еще в эту четверку входили наши с Хуней соседки – астерийка Айа Като и эленмарка Анвен Беллим. Братца эльфийки в наших рядах не было. Вообще, на нашем курсе девушек оказалось не очень много, но на стадионе занимались группы состоящие сплошь из одних женщин.

К концу четвертого круга дыхание начало потихонечку сбиваться. Мы с ребятами искренне возрадовались минимализму нашей формы, хотя мужчины держались лучше. На пятом круге легкие уже горели огнем, но я упорно заставляла себя двигаться вперед.

– Пристрелите меня, – выла рядом подруга.

– Нам ху… нам ху… – пыхтел рядом Жорка.

– Вот именно, – влез как всегда Стасик, – они то сейчас отбегаются а нам еще три круга.

– На-а-ам хуже, чем вам, – закончил свою мысль Селедкин.