Алька Верник и наследие предков

А я… Я приосанилась, выровняла спину и побежала так грациозно, как только могла с дрожащими коленями и горевшими огнем легкими, потому что в этот момент к нашему всуню подошел никто иной, как упакованный уже в форму ВЗА «леденец». Куси-бао вытянулся по стойке «смирно» и что-то отрапортовал ему, тот лишь махнул рукой в ответ. Взгляд бирюзовых глаз был прикован… в общем, на меня смотрел этот гад! На меня! А я долго так не смогу, мне язык на плечо закинуть хочется, и плечи ссутулить и попу отклячить, а еще эта форма, оставляющая открытыми живот и ноги… А он глаз не сводит, смотрит… А я бегу… задыхаюсь, но бегу, как ни в чем не бывало. Ну и пусть себе смотрит! До финиша оставалось совсем немного и я, гордо задрав голову, резвой ланью устремилась к желанной черте, но… В самый неподходящий момент ноги заплелись и я рухнула на беговую дорожку, сильно поцарапав колено. От резкой боли на глазах навернулись слезы, но не колено меня беспокоило, хотя держалась я за него. Представляю, как сейчас смеется надо мной этот «сладенький леденец в форменной обертке», а я вся такая потная, несчастная, лохматая, с раскрасневшимися щеками лежу практически у его ног и встать не могу. Позор какой!

– Алька! – услышала я дружный вскрик Стаса и Хуньки но первым рядом оказался этот… тангир эленмарский.

– Продолжать упражнение! – скомандовал он ребятам, – Кадет Верник, вы в порядке? – его крупная ладонь уже осторожно ощупывает мое колено и голос, вроде, не насмешливый, а взволнованный.

Набравшись храбрости, поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом. Точно, смотрит внимательно, не скрывая беспокойства и тревоги, а на бирюзовой радужке вспыхивают золотые искорки. Ну, да. Ты же теперь начальство и отвечаешь за целостность личного состава. Каждая ссадина, каждая царапина – пятно на твоей репутации, «леденец».

– Все в порядке, – тихо говорю я, тщетно пытаясь подняться.

Подлетают Жорка и Стас, пытаясь мне помочь.

– Я тут сам справлюсь! Курсантом отдан приказ – продолжать движение! Что не ясно? – слышится громкий голос эленмарца, а меня подхватывают на руки и несут до скамеечек, стоящих неподалеку. Бережно опустив меня на лавку, тангир обратился к стоящему рядом влаппи, – всунь Куси-бао, принесите аптечку!

При употреблении звания всунь с его именем, после слов Стаса о двояком значении этой фразы на земном языке, Куси бао посмотрел на меня и смущенно потупился. Я едва сдержала улыбку, ущипнув себя за бедро.

– Мне еще долго ждать, всунь? – спросил «леденец» сидящий передо мной на корточках и внимательно осматривающий небольшую ранку, – мне нужен заживляющий пластырь, немедленно. Кажется, больше никаких серьезных повреждений нет.

Бедный всунь кивнул и поспешил исполнить приказ вышестоящего начальства.

– Как же ты так умудрилась, Аля? – тихо спросило белобрысое искушение и нежно погладило кончиками пальцев мое колено.

«Не смей!» – хотелось закричать мне, потому что и без его поглаживаний мое дыхание сбилось, при чем вовсе не от бега, а сердце застучало в ускоренном ритме. Ну почему я на него реагирую, словно на вирус гриппа!

– Ничего страшного, – пришлось выдавить из себя улыбку, – просто споткнулась. Спасибо вам, тангир Элвэ, за помощь. Дальше я сама могу о себе позаботиться.

Видимо, «леденец» хотел еще что-то мне сказать, но в этот момент рядом плюхнулась запыхавшаяся Хунька и ему пришлось обойтись нейтральным:

– Я закончу то, что начал.

– Алька, как же тебя угораздило? – обеспокоенно воскликнула подруга, когда отдышалась и перевела дыхание, – нужно же смотреть под ноги, а не на инопланетных красавцев! Понимаю, как велик здесь выбор для нас, свободных женщин! Сама чуть шею не свернула! Но не все же сразу, присматривайся постепенно.

Мне хотелось завыть от отчаянья. Сжав зубы, метнула на подругу гневный взгляд. Лучше бы ты и дальше не могла отдышаться, Хунечка!!! Лицо «леденца» вмиг стало жестким и злым, он прищурил глаза, а губы искривил в презрительной, надменной усмешке и пальцы с моего колена убрал. Скорее даже одернул, как от прокаженной. А Фархунда, не заметив нашей реакции продолжила:

– Хотя, если бы я точно знала, что меня будет носить на руках такой красавчик, сама бы грохнулась, – и она кокетливо похлопала ресницами, томно взирая на тангира.

– Как вы позволяете себе разговаривать с офицером, курсант! – белобрысый рявкнул на Хуньку так, что мы обе подскочили, вытянувшись в струнку. Разбитая коленка саднила и кровь предательской струйкой потекла на голень. Тангир как-то растерянно посмотрел на красную дорожку, оставленную стекающей каплей на моей коже и пыл его угас.

– Сядьте, Верник, – устало отмахнулся он, – а вы, курсант, – обратился уже к Хуньке, – запомните, для всех вас я тангир Элвэ. Доходчиво?

– Более чем… – выдохнула, побледневшая Хунька, – разрешите сесть, тангир Элвэ!

– Садитесь! – не стал возражать эленмарец.

Подошел всунь с аптечкой и стерев с моей ноги кровь, «леденец» бережно наклеил на ранку заживляющий пластырь, чуть дольше, чем нужно задержав на коленке руки. Когда он их, наконец, убрал, я выдохнула от облегчения.