Венками мы украсимся, и живоОт мрачных дум веселый плеск винаО кубка борт тебя, поверь, отчалит.Спесивому ж да хмурому, коль судТы примешь мой, не жизнь, а только мука.
Слуга
Все это нам известно. Но теперьНе до вина и не до смеху в доме.
Геракл
Но умерла чужая ведь. Чего жВам горевать, когда свои-то целы?
В глазах его, конечно, были слезы:Печаль лица и стрижки он не скрыл…Но объяснил, что в землю опускаютЧужого человека. И, прогнавСомнения, в распахнутые двериВошедши, пил под кровом друга я,Пока он здесь стонал. И до сих пор яВ венке… И ты виновен в этом, раб!
(Срывает и ломает миртовую ветвь.)
Зачем беду таил? Но где ж царицуХоронят? Где найду ее, скажи?
Слуга
Дорога здесь прямая на Лариссу:Как выйдешь из поселка, гроб ееТы отличишь по вытесанным камням.
(Уходит в дом.)
Явление пятнадцатое
Геракл
(один)
Ты, сердце, что дерзало уж не раз,Ты, мощная десница: вам сегодняПридется показать, какого сынаТиринфская Алкмена родилаЦарю богов. Жену, что так недавноВ холодный гроб отсюда унесли,Я в этот дом верну на радость другу.Я в ризе черной демона, царяНад мертвыми, выслеживать отправлюсь,Его настичь надеюсь у могил,До близкой жертвы жадного. ЗасадуПокинув, пряну я и обовьюРуками Смерть. И нет руки на свете,Чтоб вырвала могучую, покаМне не вернет жены. А коль охотаНа демона не сладится и онКровавого вкусить не выйдет брашна,Я опущусь в подземное жилье,В тот мрачный дом царя глубин и Коры…Я умолю, уговорю богов;И мне дадут Алькесту, чтоб в объятьяАдметовы я мог ее вернуть.Тяжелою десницей пораженныйСудьбы, меня он пира не лишил,Он чтил во мне так благородно гостя.В Фессалии, во всей Элладе ктоВ радушии сравнится с ним? Но мужаНе слабого, клянусь, и он ласкал.