Алхимия иллюзий

А если нет… Если нет, то она положит конец этому кошмару раз и навсегда. Потому что сдаваться Титову без боя она не намерена. И пусть он рассчитывает убить ее: она убьет его.

Да, бешеного койота можно только пристрелить.

— О чем ты думаешь? — произнес с беспокойством Титов. — Ты что задумала, Вичка? Так ты согласна? Учти, мое терпение небезгранично…

— Титов? — раздался вдруг около них сиплый рев. — Стоять и не двигаться, засранец!

Вика, посмотрев в сторону, заметила рассерженного директора школы Михаила Вячеславовича. Тот, грозно надвигаясь на своего ученика, костерил его:

— Ах ты, псих-идиотик! Школу, значит, хочешь поджечь во время выпускного вечера! Да я тебе сейчас покажу! Я тебя сейчас скручу, сумасшедший ты мой, и сдам в руки милиции, чтобы они запихнули тебя в дурку и…

Он захрипел и, пошатнувшись, стал оседать на асфальт, потому что Титов ловким, почти незаметным движением всадил ему в шею острую металлическую звездочку.

Вика быстро метнулась к газовому пистолету. Титов что-то крикнул, однако девушка все же успела схватить пистолет, а потом, развернувшись, выстрелила в надвигавшегося на нее Виктора.

Когда тот, кашляя и извиваясь, лежал на асфальте, Вика, подойдя к нему вплотную, выстрелила ему еще раз в лицо. Титов потерял сознание. Вика, подхватив его за руки и чувствуя, что с неба падают первые тяжелые капли дождя, оттащила в фургон и, связав имевшейся там липкой лентой, заперла внутри.

А затем, подхватив на руки малыша, быстрым шагом направилась к школе.

Двенадцать дней спустя

— Я ведь буду навещать тебя! — заявил, обнимая ее и целуя в щеку, Виталик.

Они стояли на перроне городского вокзала, около скорого поезда, который через десять минут должен был отправиться в Москву.

С выпускного вечера, на фоне которого развернулись драматические события, прошло почти две недели.

— Провожающие, выходим из вагона! — послышался зычный голос проводницы. — Пассажиры, заходим в вагон.

Кто-то торопливо докуривал, прощался, плакал, смеялся, громко травил анекдоты. Вика взглянула на башенку вокзала с большими старинными часами.

Виталик снова обнял ее и добавил:

— А может, я сам со временем в Москву переберусь, детка! Крутым пластическим хирургом стану, а то до пенсии вырезать аппендицит в провинции меня как-то не вдохновляет. Потому что здесь, конечно, хорошо, однако…

Он вздохнул.

Вика прижала его к себе, потрепала по светлым кудрям и сказала:

— Ты ведь теперь мой названый брат, а я — твоя названая сестра. Береги себя, дурачок!

Виталик театрально надул губы.

— Это я дурачок? Впрочем, детка, ты права… Ведь я тогда элементарно проспал все самое интересное. Я даже не заметил, как этот мерзавец мне что-то в шею инъецировал. И ты снова спасла мне жизнь! Потому что кто знает, чем бы все это еще закончилось?..

Вика пожала плечами — странно, история с поимкой Титова произошла всего две недели назад, а Вика уже успела основательно ее забыть.

Или заставила себя

забыть. Потому что она не хотела постоянно думать об ужасном, полном боли и страданий, прошлом, она хотела смотреть в прекрасное, завораживающее, небывалое будущее.

Без Титова.

Правда, и без родителей тоже. Без Игоря. Даже без директора Михаила Вячеславовича, скончавшегося еще до приезда «Скорой», точнее, практически в тот же момент, когда Титов, по примеру ниндзя, засадил ему в шею собственноручно изготовленную острую металлическую звездочку.

— До отправления поезда остается пять минут! Уважаемые пассажиры, настоятельно просим вас пройти в вагон! — не унималась проводница.

Вика закрыла на мгновение глаза, и события двухнедельной давности против ее воли всплыли в памяти.

Тогда, под проливным дождем (наверное, таким же сильным, как в ту ночь, когда Титов поджег собственный дом, а позднее убил Игоря), она и видела его в последний раз. Милиция прибыла на редкость оперативно, как, впрочем, и «Скорая». Последнее обстоятельство, однако, не помогло спасти Михаила Вячеславовича, последнюю жертву Титова. Но, с большой долей вероятности, помогло выкарабкаться похищенному малышу, да и Виталику тоже.

Она помнила, как вопил, извиваясь, кусаясь и бросаясь на милиционеров, Титов, которому к моменту, когда открыли двери фургона, удалось все-таки избавиться от пут. Он оказывал яростное сопротивление, даже серьезно ранил одного из милиционеров второй припрятанной у себя на теле острозаточенной металлической звездочкой, как в фильмах про ниндзя, однако подоспевшие медики сумели успокоить его при помощи укола.

Вика, наблюдавшая за всем из здания школы, с темного, третьего, этажа, безучастно, словно находясь в кинотеатре, видела, как Титова наконец сбавившего обороты, пеленают в смирительную рубашку. Как его грузят в «Скорую». Как медики оказывают помощь раненому милиционеру. Как другие представители правопорядка относят в сторону бездыханное тело Михаила Вячеславовича. Как кто-то приводит при помощи инъекции в чувство Виталика.

И все это под проливным дождем, всполохами молний, под раскаты грома.