Алхимия иллюзий

Окровавленному скомканному одеялу.

Распахнув дверь и не выключая воду, Вика, полностью обнаженная, ринулась из ванной в спальню.

Чтобы убедиться, что там, конечно же, никого нет. Она даже присела около кровати, желая убедиться, что…

Что на одеяле нет пятен крови.

Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, Вика вернулась в ванную и, с силой закрыв дверь в спальню, снова встала под душ.

Вот ведь идиотка!

Хотя не идиотка, а псих. Конечно, не такой буйный и опасный, каковым был Титов или его ментор, покойный Роберт Иванович (его тела так и не нашли, по всей видимости, Титов похоронил своего учителя в одном только ему известном месте), конечно же, не такой буйный и не такой опасный, однако все же псих.

И, что ужаснее всего, сделал ее психом именно Витюша…

Это его подарок к ее дню рождения?

В который раз усилием воли заставив себя думать о рабочих делах и о том, что в этом году день рождения приходится на пятницу, а впереди — выходные и день отпуска, Вика расслабилась.

Попыталась расслабиться.

Все же Саше с ней тяжело. Во всяком случае, нелегко. Все эти ее ночные кошмары. Беспричинные смены настроения. Апатия. Резкие замечания. Слезы.

Но то, что они вместе уже почти семь лет и что у них прелестный любимый сын Павлик, свидетельство того, что Саша по-настоящему любит ее.

А вот она — любит ли она Сашу?

Выключив воду, Вика вышла из кабинки и принялась вытираться.

Что за вопрос? Конечно же, она…

Любит его? Или просто неимоверно ему благодарна за то, что… Что он ее любит? Терпит? Так ласков к ней? Подарил ей сына?

Конечно, любит — причем, кажется, даже больше

, чем сына, хотя в этом Вика никогда бы никому не призналась.

Вика подумала о первом мужчине в своей жизни. Игорь Ломакин.

Как ни крути, но Игоря она тоже все еще любила. По крайней мере для него было место в ее сердце. Но было ли место там для ее мужа, Саши?

Этого Вика не знала.

Вернувшись в комнату, она взяла из шкафа трусики и бюстгальтер. И начала одеваться. Она и так потеряла слишком много времени, размышляя о вещах, которые не имели значения.

Или все же имели?

Ладно, она может позволить себе в свой день рождения опоздать на работу. Тем более в пятницу. Тем более начальницей, хоть и не самой главной, была именно она.

Вика вышла в коридор и, подойдя к перилам, взглянула на первый этаж — муж и сын дурачились, устроив прыганье в стиле Тарзана по белому кожаному дивану и белым же кожаным креслам.

Улыбнувшись, Вика быстро оделась и, стоя у зеркала и уверенными мазками нанося мейкап, вдруг отчего-то вспомнила: а где же Сашин подарок, кольцо с изумрудом?

Вика бросила взгляд на полочку в ванной. Там кольца не было. Как не было его и в спальне, на кровати. Она попыталась вспомнить — да, хотела как раз снять его и положить на полочку, потом ей показалось, что…

Что в комнате Виктор Титов.

Она ворвалась в спальню, чтобы убедиться в том, что это, естественно, не так и…

И куда она положила при этом кольцо?

Вика, чувствуя все возрастающую панику, стала раскидывать вещи по комнате. Она ведь присела перед кроватью, потому что на полном серьезе решила прикоснуться к скомканному одеялу, желая удостовериться, что…

Что на нем нет пятен крови.

Положила ли она при этом, сама этого не замечая, кольцо на пол? Или, может, на простыню?

Встряхнув одеяло, а затем скинув его на пол, Вика убедилась, что на кровати ничего нет кроме блестящей разорванной упаковки от презерватива. Схватив, скомкав ее и швырнув в ящик прикроватной тумбочки, Вика опустилась на колени и стала осматривать ковер, застилавший пол перед кроватью.

В этой позе ее и застал Саша.

— Милая, ты что-то потеряла?

Выпрямившись, Вика одарила его прелестной, насквозь фальшивой

, улыбкой и, понимая, что не может — просто не может — сказать супругу о том, что посеяла где-то в спальне подаренное им всего каких-то полчаса назад кольцо, откидывая прядь волос, проговорила:

— Да нет, показалось просто, что…

— Что? — спросил обеспокоенно Саша.

Что в комнате был Виктор Титов…

Вика поняла, что едва не произнесла эту чушь вслух. Интересно, как отреагировал бы Саша, если бы она в самом деле произнесла?

— Что мышь пробежала, — выпалила Вика.

А Саша, расхохотавшись, заявил:

— Ну, милая моя, откуда в элитной двухуровневой квартире мышь? Хотя… — Он на мгновение задумался. — Может, кто-то из соседских детей грызунов держит и те сбежали? Ты уверена, что мышь? Может, хомяк или крыса-альбинос!

— Папочка, а что такое алюбисон? — спросил, врываясь в спальню, Павлик.

Саша, подхватив сына на руки, сказал:

— Такой белый-белый. И с красными глазами!

Вика обратила внимание, что сын в последнее время, как, к примеру, только что, обращается с вопросами и за помощью к мужу, а не к ней.