Алхимик (сборник)

– Удачливы? – Ма рассмеялся. Такой молодой. Такой довольный собой. – Я заслужил свою судьбу. Разве не ты мне всегда так говорил? Что удача не имеет ни малейшего отношения к успеху? И каждый человек сам ее создает? – Он снова рассмеялся. – Взгляни на себя!

Трэн скрипнул зубами.

– Поражение потерпели люди много лучше тебя. – И вновь у него получился лишь жалкий шепот. – И лучшие люди, чем ты, сейчас на подъеме.

Пальцы Ма метнулись к запястью, принялись поглаживать наручные часы, великолепный древний хронограф, украшенный золотом и бриллиантами, – «Ролекс». Вещь из других времен и других мест. Из другого мира. Трэн уставился на часы, словно загипнотизированный змеей, не в силах отвести от них взгляд.

Ма лениво улыбнулся:

– Нравятся? Я нашел их в антикварном магазине рядом с буддийским монастырем Раджапрадит. Они показались мне знакомыми.

Трэн почувствовал, как его охватывает гнев, собрался было что‑то ответить, но тряхнул головой и промолчал. Время безвозвратно истекало. Он застегнул последние пуговицы, надел пиджак и провел пальцами по остаткам прямых седых волос, жалея, что у него нет расчески… Состроил гримасу: глупое желание, одежды вполне достаточно. Ее должно хватить!

Ма рассмеялся.

– Ты выглядишь как знаменитость.

«Не обращай на него внимания!» – раздался голос в сознании Трэна, который вытащил последние баты из сумки – деньги, сэкономленные, когда спал на темных лестницах, из‑за чего теперь опаздывал, – и рассовал их по карманам.

– Похоже, ты торопишься. У тебя назначена встреча?

Трэн решительно зашагал прочь, стараясь не вздрогнуть, когда протискивался мимо мощного тела Ма.

Ма со смехом крикнул ему вслед:

– Куда ты направляешься, мистер Знаменитость? Мистер Три выгодные возможности. Быть может, у тебя есть сведения, которыми ты готов поделиться с остальными?

На его крик начали оборачиваться другие: голодные лица желтобилетников, голодные рты. Вокруг, насколько Трэн мог видеть, стояли одни желтобилетники, и все смотрели на него. Те, кто случайно уцелел. Мужчины. Женщины. Дети. Они узнали его. Вспомнили историю. Новое одеяние и разоблачающий крик высветили его будто прожектором, и насмешливые вопли толпы обрушились на него муссонным ливнем.

– Вэй! Мистер Три выгодные возможности! Чудесная рубашка!

– Хочешь покурить, мистер Знаменитость?

– Куда ты так торопишься, да еще в таком парадном виде?

– Собрался жениться?

– Есть работа?

– Мистер Знаменитость! У тебя есть для меня работа?

– Куда собрался? Может быть, нам всем надо последовать за Старым Многонациональным?

Шею Трэна покалывало, он трясся от страха. Даже если они увяжутся за ним, то будет уже слишком поздно, и они не сумеют воспользоваться преимуществом. Впервые за последние полгода умения и знания были на его стороне. Теперь пришло время его единственного шанса.

Он бежал рысцой через утреннюю толчею Бангкока в окружении велосипедистов, велорикш и скутеров с пружинными двигателями, проносившихся мимо. Тело заливал пот, пропитывая хорошую рубашку, даже пиджак промок. Трэн снял его и перебросил через руку. Седые волосы липли к влажному лысому яйцеобразному черепу, покрытому коричневыми старческими пятнами. Через каждый квартал он переходил на шаг, чтобы унять дыхание, у него разболелись щиколотки, в груди что‑то хрипело, старое сердце отчаянно колотилось.

Следовало бы потратить бат на велорикшу, но он не сумел заставить себя расстаться с деньгами. Он опаздывал. Возможно, уже непоправимо опоздал? А если так, то лишний бат будет потрачен напрасно, и сегодня вечером ему придется голодать. С другой стороны, какой толк от костюма, пропитанного потом?

Одежда создает человека, говорил он своим сыновьям; первое впечатление является самым главным. Удачный старт определяет успех. Конечно, ты можешь завоевать доверие своими умениями и знаниями, но люди в первую очередь животные, так что нужно хорошо выглядеть и хорошо пахнуть. Необходимо удовлетворить их основные чувства. И тогда они будут к тебе расположены и сделают выгодное предложение.

Ведь именно по этой причине он сумел побить Второго сына, когда тот явился домой с татуировкой красного тигра на плече, словно заделался гангстером‑калорийщиком. Разве не для этого он заплатил дантисту, чтобы тот обработал зубы его дочерей окультуренным бамбуком и специальными скобками из Сингапура, сделав их прямыми, как бритвы?

И разве не по этой причине «зеленые повязки» в Малайе ненавидят нас, китайцев? Из‑за того, что мы так хорошо выглядим? Потому что производим впечатление богатых людей? Потому что правильно говорим и напряженно работаем, тогда как они ленивы, а мы ежедневно исходим трудовым потом?