Алхимики

— Позвольте мне, — обратился он к графу, — обменять это золото! Я хотел бы сохранить слиток на память.

Граф важно ответил:

— Золото, которое я добываю в таких маленьких дозах, принадлежит моему помощнику. Обратитесь к нему!

Томазиус вынул из кармана несколько золотых монет и, не считая, протянул их графскому помощнику. Тот взял их и даже не поблагодарил.

— Господин граф, — начал тогда аптекарь, — вы видите перед собой человека, который пожертвовал лучшими годами своей жизни, чтобы овладеть тайной, ключ к которой находится в ваших руках. На каких условиях вы согласились бы сообщить мне эту тайну?

Граф сделал отрицательный жест рукой и усмехнулся с видом такого превосходства, что аптекарь замолчал.

«Конечно, — думал он, — тот, кто посредством двух капель может из одного дуката сделать целых сто, имеет право на высокомерие».

Однако, он не потерял надежды и опять обратился к графу со своей просьбой; магистр его поддерживал. Но граф остался непоколебим. Он заявил, что состоит на службе у князя и посему не вправе располагать своим временем. Но, чтобы доказать на деле свое расположение к обоим почтенным господам, он готов повторить опыт мультипликации на любом количестве благородного металла. Ему самому не надо никакого вознаграждения, — пусть только они не забудут поделиться с его верным помощником.

И это было неплохо! Правда, аптекаря больше занимала мысль о тайне мультипликации, а не о самом золоте, на зато магистр был в восторге, когда узнал, что сможет в сто раз увеличить свои сбережения. Оба они с благодарностью приняли предложение графа и обещали не забыть его помощника.

— Прекрасно, — сказал граф, — дайте ему десять со ста, и он будет доволен. Идет, Бальтазар?

Тот кивнул головой.

— Заготовьте побольше золота и остерегайтесь фальшивых монет, иначе дело примет дурной оборот: тинктура не должна коснуться неблагородных металлов! И советую вам поспешить, ибо теперешнее положение звезд особенно благоприятствует успешному проведению опыта.

Аптекарь и магистр обещали исполнить в точности все указания графа, после чего, с низкими поклонами и выражениями благодарности, проводили его через сад и дом на улицу.

* * *

Каспар, сын хозяина «Золотого Гуся», был парень твердолобый, и Фриц Гедерих, его учитель, не обладая необходимым для педагога терпением, нередко пользовался предоставленным ему правом телесного наказания. Таким образом, положение Каспара после того, как его стали готовить к ученому званию, нисколько не улучшилось. Род его деятельности, правда, изменился, но количество подзатыльников и розог осталось прежним, так что ему, в сущности, было все равно, — подавать ли тарелки и стаканы в харчевне своего отца или зубрить склонение классического слова mensa.

Однако, никогда еще не приходилось ему так плохо, как сегодня. Бедный парень сидел, согнувшись, у письменного стола своего строгого учителя и с великим трудом выписывал в тетради большие косые буквы. Время от времени с кончика его носа падала на бумагу соленая капля. Иногда он робко подымал глаза, но тотчас же боязливо опускал их, потому что над его головой угрожающе парила большая линейка, которую вертел в руках господин бакалавр. Под конец бедняга не выдержал. Он отложил гусиное перо в сторону и зарыдал так горько, что возбудил жалость в своем учителе.

— Ну, чего ты хнычешь, Каспар? — спросил он.

Вместо ответа Каспар заревел еще громче и принялся утирать глаза кулаками, которые сплошь были выпачканы чернилами.

— Знаешь что, Каспар, — приветливо сказал Фриц и отечески положил руку на голову несчастного парня, — знаешь что, Каспар? Собери-ка свои книги и отправляйся восвояси!

Каспар вопросительно поднял на него свое увлажненное слезами и чернилами лицо.

— Да, Каспар, говорю тебе совершенно серьезно: иди и более не возвращайся! Нет смысла даром тратить время. Уж я поговорю с твоим отцом.

Эти слова прозвучали в ушах мальчугана, словно звуки эоловой арфы. Он с благодарностью взглянул на своего учителя.

— Иди, мой сын! — еще раз сказал Фриц и открыл собственноручно дверь комнаты.

Каспар ушел со слезами на глазах, но сердце его радовалось неожиданному повороту судьбы.

Причиной возбужденного состояния, в котором находился Фриц Гедерих, послужило недавно полученное им письмо. С тех пор, как под видом очарованного монаха он перелез через стену сада, магистр каждый вечер приносил ему под своим большим воротником весточки из аптеки Золотого Льва. Однако, в последний вечер, кроме письма, о котором магистр не имел, конечно, никакого понятия, он доставил бакалавру еще послание от господина Томазиуса.

Аптекарь писал, что его коллега в Аммерштадте нуждается в помощнике, и что нет никаких препятствий для поступления господина Гедериха на новое место службы.

Это письмо заставило бакалавра призадуматься.

«Очень мило, конечно, со стороны старика, что он мне сообщает об этом, — была его первая мысль. — Но прочь отсюда, прочь от Эльзы? Нет!»

Потом он прислушался на минуту к голосу рассудка, который в последнее время имел, говоря правду, очень малое влияние на его поступки. Этот голос говорил ему: