Алхимики

Вскоре явились городские солдаты в своих зеленых мундирах, с алебардами. Их привел сам господин бургомистр. Магистр дал ему соответствующие разъяснения. Солдаты окружили Бальтазара Клипперлинга из Вены, который давно уже успел очнуться от обморока. Но его господин, княжеский астролог, вследствие сильной потери крови все еще находился в бесчувственном состоянии; его отправили в тюрьму на носилках.

В ящиках обоих мошенников нашли немалое количество золота, которое бургомистр принял на хранение.

Когда служители закона восстановили порядок, вместе с ними удалилось и большинство сбежавшихся горожан. Однако, отдельные группы их долго еще прохаживались под окнами аптеки, оживленно обсуждая неслыханное происшествие.

За всю ночь в доме господина Томазиуса никто не сомкнул глаз, за исключением самого хозяина, который чувствовал себя очень плохо и вскоре задремал. Около постели старика сидели Фриц Гедерих и Эльза и с беспокойством прислушивались к его неровному дыханию.

Старая Ганна осторожно ходила на цыпочках. У нее было очень много дела: она должна была и о больном позаботиться, и в комнату магистра заглянуть, — чтобы узнать, принимает ли он прописанное ему Фрицем лекарство; при всем этом она еще находила время потолковать со служителем и учеником, которые за бутылкой вина отдыхали от впечатлений ночи. Следует отметить, что никогда еще старая Ганна не прибегала так часто к помощи своего передника, как в эту достопамятную ночь…

Глава XIV

ПОЯВЛЕНИЕ ДОБРОЙ ФЕИ

На другой день погребок «Золотого Гуся» был переполнен: охочие до новостей горожане, вопреки своим привычкам, явились сюда в неурочное время, когда за дубовыми столами восседали обычно лишь случайные гости. Хозяин «Золотого Гуся» был сегодня персоной вдвойне почтенной, — во-первых, как корчмарь, а во-вторых, потому, что главные герои ночной драмы были его постояльцами. Говорить пришлось ему немало, вследствие чего он был вынужден возложить на Каспара часть забот по угощению гостей. Наряду с трактирщиком расспрашивали, конечно, и тех горожан, которые, будучи привлечены воплями магистра, побывали на месте преступления. Едва только один из очевидцев заканчивал свой рассказ, как уже начинал говорить другой, — который вспоминал еще какое-нибудь обстоятельство, упущенное из виду предыдущим повествователем.

Как и всегда, на обычном своем месте восседали рядышком придворный мясник и придворный портной. После того, как был разоблачен очарованный монах, — у обоих отлегло от сердца. Дело в том, что появление монаха придворный портной истолковал, как предзнаменование, которое означало, что теперь они должны отказаться от всего земного и жить исключительно духовной жизнью. На другой день после той ужасной ночи — это было как раз воскресенье — они пошли в церковь; там они постарались как можно внимательнее прослушать проповедь суперинтенданта, однако, не выдержали и слегка вздремнули перед самым концом этой поучительной речи. Остаток дня наши приятели провели в беседе о потустороннем мире и приняли трудное решение: не заглядывать больше в трактир, чтобы достойным образом подготовиться к близкому концу. Теперь во всем этом не было уже никакой надобности, ибо всем стало известно, кто скрывался под одеянием монаха. Правда, придворный портной уверял своего приятеля, что будет грешно, если они сразу же поведут прежнюю жизнь; он убеждал его и впредь вести благочестивый образ жизни и лишь изредка позволять себе светские удовольствия, — но тот и слышать об этом не хотел! Наоборот, мясник заявил, что после долгого поста постарается вознаградить себя сторицей, и по сему случаю предложил немедленно отправиться к «Золотому Гусю». Придворный портной сначала отнекивался, по потом решил, что в качестве отца семейства и ему следует для поправления здоровья подкрепиться после пережитых волнений, и оба приятеля отправились в трактир. Итак, они сидели там и обсуждали ночное происшествие.

У придворного мясника были в запасе весьма ценные сведения касательно этого события. Рано утром он в этот раз лично

свез на придворную кухню положенное количество мяса и, благодаря этому, узнал, как отнесся двор к аресту алхимика.

Князь был разбужен посреди ночи. Весть о случившемся сильно потрясла его. Бургомистр был вызван в замок для доклада. Что у «итальянского графа» (его все еще величали этим титулом) нашли крупную сумму денег, — было уже всем известно. Придворный мясник утверждал, что у графа оказалось более двух тысяч дукатов, каковую сумму он выманил у князя. Хозяин «Золотого Гуся» подтвердил это сообщение и в сотый раз рассказал своим гостям, как он подслушал разговор князя с графом, и добавил, что уже с самого начала у него было предубеждение против чужеземцев, и что он каждый раз пересчитывал ложки после того, как из их комнат выносили пустую посуду.

Прочие цеховые мастера, знавшие итальянского графа, также заявили, что он им не понравился с первого же взгляда.

Тут придворный мясник опять вмешался в разговор:

— А знаете, господа мастера, кем я хотел бы сейчас быть?