All You Need Is Kill

— Если раз в неделю убивать по человеку, за десять лет пятьсот наберётся. Вот так они и стали настолько сильными, что их называют великими мечниками.

— Я не очень понимаю. Вы сейчас о том, что можно стать сильнее, побеждая врагов, как в компьютерной игре? Тогда мне ещё много тренироваться…

— Их врагами были не чучела и не монстры, а люди. У противника тоже в руках катана, он тоже хочет жить. А тебе нужно отрубить ему голову. Вот и приходится нападать исподтишка, устраивать ловушки, а иногда убегать, поджав хвост.

— Хм…

— И всё это очень опасно. Как можно безнаказанно рубить врагам головы? Только натренировав тело в настоящих битвах до полного автоматизма. Молокосос, который махал только тренировочным мечом, никогда не победит человека, научившегося фехтовать ради выживания. Вот так постепенно ты накапливал пятьсот трупов. В японской истории все великие мечники только и делали, что без конца убивали людей.

— Убивали и учились… Кири-обоэру, да?

— Именно.

— Какой тогда смысл во всех наших тренировках?

— Правильные вопросы задаёшь. Для солдата у тебя слишком хорошо варит башка.

— А если серьёзно?

— По-хорошему, с мимиками нельзя воевать без вертолётов, танков и так далее. Но вертолёты дорогие. Обучить пилота тоже стоит огромных денег. От танков в Японии толку нет — везде горы и реки. Лучше уж перекинуть на передовую побольше людей в бронекостюмах.

— Ясно.

— Всё, что тебе могут дать на курсах, — минимальные навыки самообороны. Туда берут ничего не знающих пацанов, объясняют им правила на уровне «переходи дорогу только на зелёный», а затем бросают в самое пекло. Типа, хороший мальчик смотрит по сторонам и всегда прижимается к земле, когда в него летит пуля. В результате везунчики выживают, остальные — дохнут. Постепенно везунчики учатся благодаря настоящим битвам и превращаются в солдат. — Феррел сделал паузу. — Кстати, ты чего лыбишься?

— А?

— Рожу почему перекосил? Я ничего смешного не сказал. Ты с катушек, что ли, съезжаешь из-за завтрашней операции?

Только после этих слов я понял, что мои губы изогнуты в полуулыбке. Во время первого боя, когда мне помогла Психорита, я был одним из «невезунчиков», которые лежали в грязи с обугленными кишками, и обливался слезами отчаяния. Во время второго боя — тоже. Насчёт третьего трудно сказать, я сбежал. Пока мне ни разу не удавалось выжить, но по какой-то причине мир дал мне ещё один шанс. Он будто предлагал мне перестать надеяться на удачу и вместо этого защитить себя с помощью мастерства.

Если я не пытаюсь улизнуть с базы, у меня есть бесконечно повторяющиеся день тренировок и день битвы. Новость о том, что битвы важнее тренировок, мне даже на руку, потому что теперь я могу заниматься этим кири-обоэру до посинения. За один день я смогу научиться всему, на что великие мечники много веков назад тратили по десять лет.

Феррел встал, прерывая мои мысли, и могучей дланью стряхнул пыль со своей задницы.

— Короче говоря, смысл в том, что поздно рыпаться. Понял? Если да, то лучше не лезь ко мне с тренировками и найди себе тёлку.

— Я понимаю, что поздно, но…

Феррел вытаращил глаза, и я тут же уточнил, что имею в виду:

— Если я вдруг выживу в завтрашней битве, меня отправят на другую. Если выживу там, то на следующую. Если я буду закреплять полученные знания и умения в тренировках между битвами, я сильно повышу свои шансы на выживание. Верно рассуждаю?

— В общем, так и есть.

— Тогда что плохого в том, чтобы заранее приучить себя к тренировкам?

— Ну ты и трепло, новобранец!

— Простите.

— Если честно, не думал, что ты из этих. Наверное, уже нюх теряю.

— Из этих — это из каких?

— В армии есть три вида людей. Психи, которые могут жить только на волосок от смерти; солдаты поневоле, для которых это единственный способ прокормить себя; и все остальные, споткнувшиеся на жизненном пути и скатившиеся сюда.

— Я из последних?

— Ага, мне так казалось.

— А вы из каких?

Феррел пожал плечами и сменил тему:

— Через пятнадцать минут, здесь, в форме номер один.

— Есть!.. В полном снаряжении?

— В чём смысл бронепехотинцу тренироваться без своего костюма? Не боись, боевых патронов не будет. Бегом переодеваться!

— Есть!

Я бодро отсалютовал.

Тело человека — удивительная машина. Во время физической работы мозг отдаёт мышцам одновременно два приказа: «Напрягись!» и «Расслабься!». Операционная система нашего тела сама бережёт нас, чтобы мы не перенапряглись и не повредили себе. Бывают машины и без такой функции — например, если направить автомобиль в стену и нажать педаль газа, двигатель будет мять капот, пока не сломается сам.

В единоборствах, где важно выжать из тела всё, борцы не просто так кричат, когда наносят удары. Их мозг отдаёт приказ «Кричи!», а он подавляет приказ «Расслабься!». В ходе таких тренировок приучаешься более-менее управлять защитным механизмом. То есть тебе становится легче навредить самому себе.