Аллен Даллес

Вот полный текст первой радиограммы, отправленной 10 ноября: «От Бёрнса Виктору. Прибыл в Берн сегодня. Когда я пересекал франко-испанскую границу, было получено известие об атаке в Северной Африке. Когда я говорил со многими людьми на границе и в Перпиньяне-Нарбонне, все они выражали удовлетворение и облегчение, указывая, что девять десятых народа Франции находится на стороне Соединённых Штатов. Когда я прибыл на франко-швейцарскую границу в Анмасе, немец в гражданской одежде помогал паспортному контролю. Мне было сказано, что французские пограничные власти получили приказ, что ни один американец не должен покидать Францию. Однако после возражений с моей стороны телефонировали в Виши, и оттуда было сказано, что я могу проехать[5]. Возвращая мне паспорт, французское официальное лицо заявило, что, как я могу видеть, их сопротивление [переходу границ американцами] только символическое.

Вишистская французская пресса не цитирует никаких заявлений президента [США] и говорит об агрессии против нашей Северной Африки, играя на том, что британцы враждебны против нашего участия в операции. Французы слушают радио, так как это — единственный путь, по которому они могут получить какие-либо новости. Один француз попросил меня организовать так, чтобы заявление президента повторили из Англии, чтобы они могли его послушать. Целесообразно, однако, повторять важные сообщения из Англии на средних волнах»¹⁷⁹.

Наступил сравнительно долгий перерыв: Даллес устраивался на новом месте и искал подходы к источникам информации. 21 ноября была послана вторая радиограмма, свидетельствовавшая о первых успехах в установлении связей. Приводим её в выдержках: «Для 105 и 109[6]

. Ваше сообщение с определением моих обязанностей получено и оценено должным образом... Я полагаю, что программа развития психологической войны отсюда будет становиться всё более важной. Вопрос в том, насколько это возможно путём экспорта печатных материалов, поскольку существует, насколько я знаю, жёсткий пограничный контроль с обеих сторон, но я сообщу вам позже после изучения проблемы. Мы прилагаем все усилия, чтобы заставить швейцарцев открыть воздушную линию в Лиссабон, но сомнительно, что швейцарцы сочтут себя достаточно сильными, чтобы преодолеть сопротивление немцев, в котором я уверен... Германская пресса в последние недели не публикует почти никаких военных новостей. Она лихорадочно занимается тем, чтобы “развлекать свою публику”, как выразился один внимательный швейцарский наблюдатель... Швейцарский чиновник, который только что возвратился из Берлина, говорит, что он ожидает дальнейшие меры, чтобы пошатнуть свободу швейцарской прессы... Немцы определённо боятся, что Швейцария останется центром свободной прессы...» Даллес называл фамилии лиц, на помощь и поддержку которых он надеется в наибольшей степени¹⁸⁰.

Вслед за этим поток сообщений стал непрерывным.

Анализ переписки Даллеса с руководством УСС по посольскому радио показывает, что в собранных им сведениях, в анализе полученных данных и в рекомендациях, которые давал Аллен, подчас были неточности и даже существенные ошибки, за что Донован упрекал своего ближайшего сотрудника. Он в полной мере учитывал при этом, что ошибки неизбежны, хотя каждый прокол стоил дорого — подчас немало человеческих жизней. Донован отлично понимал, что Даллес прилагает все силы, использует все возможности для получения как можно более точной информации и подчас даже задерживал её передачу, несмотря на необходимость срочности, чтобы лишний раз проверить данные перед передачей её радиослужбе посольства. Поэтому упрёки Донована, несмотря на «дикость» его характера, всегда были умеренными и сдержанными.

Помощники же Дикого Билла не скупились на резкую критику в случае обнаружения ошибок. Видимо, сказывалась и известная зависть к тому месту, которое занимал Даллес в реальной разведывательной иерархии, имея в виду ценность его связей и каналов вместе с тем, что он формально не занимал никакого ответственного поста и внешне жил на широкую ногу. Через полгода после прибытия в Берн он получил просто злобную радиограмму от одного из помощников директора УСС, в которой говорилось, что «все сведения из Берна опровергаются на сто процентов Военным департаментом»¹⁸¹. Это, безусловно, было не просто преувеличением, а совершенно несправедливой общей оценкой деятельности Даллеса и его группы.