Аллен Даллес

Трудности и угроза срыва, однако, сохранялись. Вольф был вызвал в Берлин, где Гиммлер, который сам вёл тайные переговоры с Западными союзниками через представителей нейтральной Швеции о капитуляции на Западноевропейском театре военных действий и опасавшийся, что Вольф перехватит эту инициативу, запретил последнему новые визиты в Швейцарию, хотя и согласился на продолжение контактов с Даллесом через подчинённых. Кроме того, Гиммлер сообщил Вольфу, что лично взял под охрану его семью, находившуюся в австрийской провинции — на эсэсовском языке это означало, что Гиммлер превратил семью Вольфа в заложников, угрожая расправиться с ней в случае, если тот проявит неподчинение.

Эсэсовский генерал вернулся в свою Ставку в Италии, но через несколько дней вновь был вызван в Берлин. На этот раз он считал, что будет арестован и скорее всего убит.

Перед отъездом он даже передал Даллесу письмо с просьбой по возможности взять под защиту его семью. Эсэсовец, более того, просил американского представителя «во имя идей, за которые я пал, попытаться получить для немецких и итальянских войск почётные условия капитуляции»²⁴⁴

. Обергруппенфюрер СС, как видно, не только считал себя благородным германским патриотом, но и лицом, вносящим личный вклад в завершение войны, которая была и без того проиграна гитлеровской Германией. Впрочем, Даллес, ведший переговоры с высокопоставленным эсэсовцем, вёл себя дипломатично, в пререкания не вступал. Он принял подобие завещания Вольфа, переданное ему, правда, несколько позже, когда тот уже возвратился в Италию, без каких-либо комментариев.

На этот раз Вольф воспользовался суматохой и неразберихой, царившими в нацистской верхушке, взаимной подозрительностью главарей рейха. Он даже добился личной аудиенции Гитлера, который принял его 18 апреля. Вольфу удалось изложить свои контакты в Швейцарии в выгодном для себя свете: он, мол, вёл переговоры в интересах рейха для обмана противника. Обычно крайне недоверчивый фюрер на этот раз поверил эсэсовцу и выразил уверенность, что в тот момент, когда англо-американцы и русские встретятся, между ними неизбежно возникнет конфликт, которым воспользуется он, Гитлер, и решит, к какой стороне примкнуть. Вольф сделал вывод, что Гитлер неспособен адекватно оценивать катастрофическую для Германии обстановку.

Было очевидно, что война в Европе завершается сокрушительным разгромом Германии, хотя оставалось неизвестным, сколько дней, недель или месяцев продлится разрозненное сопротивление вермахта и войск СС, как много человеческих жизней будет потеряно, каковы будут новые материальные разрушения, в том числе на севере Италии, где британско-американские войска продолжали наступательные операции, но Германия сохраняла вполне боеспособные соединения. Поэтому завершение переговоров о их капитуляции командованию союзников, в частности Александеру, как и ранее, представлялось делом неотложным.

Советские войска начали наступление на Берлин 16 апреля. Даллесу становилось ясным, что в интересах его руководства, да и в личных, даже престижных интересах необходимо было довести дело до капитуляции германских войск в Италии до общего завершения военных действий в Европе. 20 апреля Даллес с чувством радости телеграфировал в Вашингтон: «Впервые со времени прихода Гитлера к власти флаг со свастикой не был вывешен над зданием германского посольства, чтобы отметить его день рождения»²⁴⁵

.

Он, однако, был крайне разочарован и обескуражен, получив в тот же день совершенно секретное послание из Вашингтона с приказом немедленно прекратить все контакты с германскими эмиссарами, причём ответственным за это назначался именно он сам. Приказ был оформлен как решение Объединённого комитета начальников штабов, но было совершенно очевидно, что это решение носило политический характер и было принято на основе указания нового президента Гарри Трумэна. Об этом свидетельствовало, в частности, упоминание в приказе, что решение принято «ввиду осложнений, возникших с русскими» и что «русские будут проинформированы об этом»²⁴⁶.

На следующий день Аллен сообщил об этом приказе штабу Александера, располагавшемуся в итальянском городе Казерте. Своему же руководству Аллен послал радиограмму о том, что принял приказ к сведению, но затем выразил фактическое недовольство данными ему указаниями, подробно информируя о том, насколько близко к завершению продвинулись его переговоры с Вольфом²⁴⁷.

Создавалось впечатление, что высшее американское руководство и прежде всего новый президент Трумэн колеблются. Александер, который был близок к позиции Даллеса, запросил британское и американское военное руководство, не является ли целесообразным продолжение по крайней мере формальных контактов. Ему ответили, что прямые контакты с немцами действительно следует прервать, но, если переговоры начнут представители Швейцарии, союзное руководство возражать не будет.