Аллоды. Большая игра

Это был самый опасный из вариантов развития событий. Зная Карину, можно было с уверенностью ожидать, что денег она не отдаст. Но и упускать добычу канийцы вряд ли бы стали. Наверняка на руках каждого из разбойников осталась кровь их жертв, так что вряд ли они остановились бы перед очередным убийством. Они и так уже были настроены весьма решительно, судя по искаженным злобой лицам, и, не задумываясь, закололи бы строптивую эльфийку.

К счастью, над их головами, раскинув крылья, появился Эльвин. У него не было никаких иллюзий по поводу дальнейшего хода событий, а потому он, еще в воздухе, выхватил из ножен магический кинжал.

Он обрушился сверху, как дух смерти, никому не оставляющий шансов на выживание. Он был разъярен, увидев кровь, стекающую с уголка губ Карины. Он был хорошим бойцом и понимал, что стычка закончится за пару секунд его победой.

Но вышло все настолько не так, что Эльвин в самом дурном из кошмарных снов не смог бы такого увидеть.

Он, сложив крылья, рухнул сверху и нанес ближайшему разбойнику страшный секущий удар кинжалом. Лезвие глубоко впилось в плоть и развалило ее, выпустив наружу поток крови. Противник должен был рухнуть замертво, а остальные, скорее всего, рванули бы наутек. Но они лишь отшатнулись от неожиданности. Их лица изобразили крайнее удивление, но не больше того. А пораженный кинжалом каниец сделал шаг назад и, вместо того, чтобы упасть, с удивлением скользнул взглядом по ужасающей ране.

Эльвин замер. Он не понимал, что происходит. Каким образом разбойник, едва не разрубленный пополам от плеча до пояса, продолжает стоять и пялиться на рану, не выказывая никакого намерения упасть и умереть? Почему четверо его подельников, оправившись от первого удивления, даже не собираются драпать, а, наоборот, отвлеклись от эльфийки и направили острия мечей на бывшего капитана?

Это выходило за всякие рамки. Этого просто быть не могло. Это настолько шокировало Эльвина, что полностью лишило его воли к дальнейшим действиям.

Впрочем, объяснение было. Только оно не несло Эльвину ничего хорошего.

Он вдруг понял, что кинжал, отобранный им в притоне, не является оружием, а представляет собой лишь искусную магическую иллюзию, безвредную для тех, кого им пытаются поразить. Он имел вес кинжала, его форму, но не мог причинить вреда, создавая лишь видимость крови и ран, используя мощное заклятие магии Разума.

Получалось, что «вельможа» в притоне нужен был лишь для того, чтобы побудить Эльвина к побегу и снабдить оружием, благодаря которому освобожденный арестант долго пребывал бы в уверенности, что его не выпустили, а он пробился с боем, оставив за собой кучу трупов. Но, на самом деле, эти «трупы» являлись таковыми только в воображении Эльвина.

Он живо представил, как, после боя в притоне, канийцы и гибберлинги со смехом встают с пола и отряхиваются, обсуждая, каким бравым идиотом выглядел «порхатый», пребывая в святой уверенности, что всех их убил.

Но раздумывать было некогда, ведь Эльвин оказался один, без оружия, против пятерых вооруженных противников. И у них-то мечи точно были настоящими.

Шансы на победу резко уменьшились. Но все же не до нуля. Хотя бы потому, что офицер флота, имеющий опыт нескольких абордажных схваток, представлял для разбойников опасность и с пустыми руками.

Эльвин бросился в бой. Один из противников стоял слишком близко и слишком неумело держал меч, низко у бедра. Молниеносным ударом ноги по запястью бывший капитан вышиб оружие из руки разбойника, и, продолжая раскручиваться, подобно вихрю, со всей набранной энергией влепил ему кулаком в челюсть. Удар получился великолепным, всей массой тела, как говорят, «от ноги». Сустав бедняги не выдержал, от чего челюсть с треском свернуло набок, а сам каниец без чувств отлетел к стене, шарахнулся о нее головой и мешком повалился в пыль на земле.

За то время, пока он падал, Эльвин успел нанести еще серию ударов, но ни один из них, несмотря на высокую эффективность, не вывел никого из канийцев из строя полностью. Один захромал, другому пришлось переложить меч из ушибленной правой руки в левую. Но в целом они сохранили боеспособность и начали окружать бывшего капитана.

Это было плохо. Очень. В таких случаях необходимо прорываться в любую сторону, чтобы прижаться спиной к стене, не давая никому возможности зайти с тыла. При этом противники вынуждены будут нападать все с одной стороны, больше мешая, чем помогая друг другу.

Но прорываться, по большому счету, можно было лишь на мечи, так как все четверо оставшихся на ногах разбойников были вооружены и готовы к продолжению схватки.

Эльвин сунул бутафорский кинжал обратно в ножны. Толку от него все равно не было, а бросать глупо, так как он стоил, наверняка, немалых денег, да и к тому же мог служить доказательством. Только пока непонятно чего.

Надо было сосредоточиться на схватке. Эльвин намеревался вырваться из окружения, но это явно было непростой задачей.