Альма

Смею предположить, что это и есть останки убитого офицера 23-го Королевского Уэльского фузилерного.выстрелом в упор лейтенанта Генри Анстроттера, полка. В пользу этой версии говорит и то, что если внимательно прочитать перевод текста на памятнике, то мы обнаруживаем, что из погибших на Альме офицеров-валлийцев только семеро лежат под саркофагом. И список этих семерых обрывается как раз перед Анстроттером.

Хотелось верить, что толерантность восторжествует и наконец-то свершится сенсация — впервые мы узнаем точное имя хотя бы одного из сражавшихся в этот день. Пусть это не русский солдат или офицер, пусть англичанин, но он мог быть ПЕРВЫМ! Не будем упоминать о разграбленной могиле несчастного Горация Каста. Анстроттер имел шанс быть реально перезахороненным с указанием всех необходимых данных: имени, возраста, звания… и даже почетного караула его родного полка, существующего и сейчас.

Но, видно, историческая близорукость становится частью нашей идеологии. Останки лейтенанта несколько лет назад были зарыты вместе с безвестными останками обнаруженных на батарее русских солдат. Сенсации не произошло. Слово «идентификация» нам, увы, незнакомо…

Сержант Коннор, контуженный ранее пулей в грудь, сломавшей ему несколько ребер, принял из рук одного из капитанов королевское знамя и оставался с ним до конца сражения, передав его затем лейтенанту Бевилу Гранвилу. Через два года он стал первым кавалером Креста Виктории в британской армии. После войны сержанту (ставшему уже офицером) было предоставлено право пожизненной службы в рядах уэльских фузилеров.^{686} Но на Альме молодому ирландскому парню Коннору было не до этого:

«…Мы приостановились, в этот момент знаменный офицер был убит, а я свален с ног пулей, ударившей меня в грудь и сломавшей два ребра. Капитан Эванс помог мне встать, я вновь развернул знамя и побежал к земляному укреплению и укрепил знамя на нем…».^{687}

Полковое знамя уэльских фузилеров было пробито в 16-ти местах. Но оно хотя бы было на месте. В другом полку его умудрились потерять. Королевское знамя 7-го полка в суматохе и неразберихе пропало, но потом было обнаружено со сломанным древком капитаном Пирсоном, адъютантом командира Легкой дивизии.

После этого по приказу генерала Кодрингтона его поместили между полковым и королевским знаменами 23-го Короевского Уэльского фузилерного полка: «Он подобрал его, а так как рядом не оказалось ни одного офицера 7-го полка, генерал Кодрингтон пожелал отдать это знамя капитану Беллу, заметив, что «именно в Королевском уэльском полку оно будет в полной безопасности». Явление уникальное — 23-й полк сражался в Альминском сражении под тремя знаменами!^{688}

^{Лейтенант гренадерской роты 23-го Уэльского фузилерного полка. Альма. 8(20) сентября 1854 г.}

Хотя валлийцы сохранили знамена, они потеряли командира. Командир 23-го полка подполковник Гарри Честер, потерявший свою лошадь, раненный в руку, весь в крови, продолжал командовать полком, пока не получил смертельную рану в грудь, сделав при этом еще несколько шагов. Из воспоминаний сержанта Коннора:

«… Я услышал крики «Кавалерия! Внимание, кавалерия! Уходите! …Подполковник Честер …закричал «Нет! Нет! Нет!» и со страдальческим выражением лица, которое я никогда не смогу забыть, упал мертвым неподалеку от своей лошади…».^{689}

Командир полка умер не сразу. Некоторое время лежал на земле, пытаясь что-то сказать тем, кто был рядом. К нему подбежал сержант Вильям Стайт и, взвалив тело командира полка на спину, вынес из-под выстрелов. Стайт донес умиравшего командира до полкового медицинского пункта, где распоряжался хирург доктор Ватт (кстати, в одном из источников о нем говорят как о реальном прототипе друга легендарного сыщика Шерлока Холмса — докторе Ватсоне). Вместе с ним находился его помощник, совершенно не военный, совершенно молодой человек, провизор Харрингтон, добровольно пошедший с полком на войну. С одной стороны, это был порыв патриотизма, охвативший его, как и многих ровесников. С другой стороны, юноша хотел получить хорошую медицинскую практику и сделать достойную карьеру врача. Мне неизвестно, как у него было с первой патриотической составляющей, но с практикой проблем не было точно. Пациентов уже с первых минут, было в избытке, поток их с каждым часом увеличивался кратно.

Эти двое с такой энергией занимались оказанием помощи раненым и умирающим солдатам и офицерам полка, что были удостоены чести быть упомянутыми в полковой истории.^{690}

19-й полк «Зеленых Говарда» захватил (скорее, подобрал после боя) в качестве трофеев семь русских барабанов, два из которых экспонируются как боевые реликвии в полковом музее, а пять сохраняются непосредственно в полку. В истории полка утверждается, что они принадлежали Казанскому егерскому полку.