Альманах «Литературная Республика» №1/2013

– Почему плохие? Нет, – улыбнулся старик. – Собаки помогают пастуху, гонят стадо туда, где ему лучше, где трава хорошая, где водопой, где ночлег… Собаки тоже служат пастуху, но понимают чуть больше овец… Люди-овцы служат пастуху, но живут для себя и для своих детей… А люди-собаки кроме этого служат людям-овцам, помогают им, показывают правильный путь, поучают, защищают, направляют, вдохновляют, а бывает, что и судят… Но, главное, не дают отбиться от стада, уйти в лес, заблудиться… Следят, чтобы к волкам не попали…

– А волки – тоже люди? – вдруг спросила правнучка.

– Конечно, и волки – тоже люди, – ответил старик.

– Ты же говорил, что люди – овцы и собаки. Откуда взялись волки? – заинтересовался старший правнук.

– Волки – это… это такие собаки…

«А дед, видать, усвоил что-то из биологии… – подумал внук. – Впрочем, какая биология, если он и в школе не учился? »

– Волки – это такие собаки, которые думают, что они и есть пастухи… себе и другим. Но они не пастухи, они волки… Расстраивают пастуха, забирают слабых и глупых… Иногда и собак задирают… Волки не служат пастуху, но и он им не служит… А впрочем… исправно служат ему волчьи шкуры, теплые, крепкие…

– А пастухи? Кто такие люди-пастухи?

– А пастух у нас всех один, и вы это знаете. Так что если кто скажет, что он пастух, знайте – это волк. А кто скажет, что он лучшая пастушья собака – тоже волк. Даже не скажет, подумает, что он лучшая собака или овца – начнет превращаться в волка… Нет лучших, все равны. И собаки не важнее овец, и овцы не важнее собак…

Домой ехали молча, думали каждый о своем.

Только дети шептались:

– Вот ты, когда вырастешь, будешь овцой или собакой?

А младший сын, а было уж ему самому за пятьдесят, подумал:

«Да, удивил дед… Но ведь обычай есть обычай, и мои дети, и внуки, бывшие сегодня со мной, когда-нибудь тоже спросят меня о том, что я узнал за эту жизнь, что я понял о ней… А я не пас овец… Что мне сказать им?..»

Виктор Фролов, Москва

Кольцо с сердечком

Никак наперед не угадаешь, какую пользу в дальнейшем может принести случайное, казалось бы, знакомство. Этакий мелькнувший в суете жизни эпизодик. Но придет час, вспомнится давнишняя встреча, и поймешь: именно к этому-то человеку и надлежит обратиться за советом, потому как никто иной не выручит в сложившейся ситуации.

Вот с таким неожиданным человеком случай свел Андрея Павловича Смыслова в начале девяностых. Когда появились газеты с предложениями частных услуг, и многие наивные сослуживцы бросились в пучину деловых отношений ловить свою «синюю птицу», он, трезво взвесив профессиональные навыки и скромные возможности, также разместил несколько объявлений. В одном, помнится, вызвался полезными советами оказывать помощь тем, кто сами попали в сложные жизненные ситуации или не могут найти объяснения странным происшествиям с близкими людьми. В другом же обещал преданно служить личным помощником предпринимателю, творческому человеку или руководителю.

Отклики на объявления появились скоро, но как-то его не впечатлили. Одна настырная барышня, например, изводила по телефону, просто-таки требуя добиться от какого-либо издательства публикации сочиненного ею гениального опуса. При этом расплатиться обещала из полученного за издание гонорара.

Были звонки не вполне адекватных граждан, наживаться на бедах, с разумом которых он, будучи специалистом в этой сфере, не счел для себя возможным, пусть даже и вопреки постулатам о ведении бизнеса, типа «деньги не пахнут».

Лишь одно предложение показалось обещающим и подвигло отправиться на встречу с потенциальным работодателем к корпусу «Г» гостиницы «Измайлово». Найдя на стоянке перед входом автомобиль «Волга» с сообщенным ему номером, Смыслов остановился подле него, дожидаясь владельца.

Минут через пятнадцать после оговоренного ими времени свидания появился неопределенного возраста и высоченного роста тучный господин с окладистой смоляной бородой в ермолке и цветастой жилетке из набивной ткани. Великана сопровождал юркий худощавый азиат лет тридцати пяти, оказавшийся в одном лице шофером, секретарем и телохранителем хозяина.

– А Вы, наверное, меня ожидаете! – скорее утвердительно молвил, чем вопросил, сочным басом подошедший. – Будем знакомы, я – бобо Джафар.

Скромные познания фольклора братских народов тогда еще неразрушенного СССР позволили Андрею Павловичу понять, что его новый знакомец почему-то именует себя дедушкой, хотя, во всяком случае, внешне на старца он ну никак не тянул. Да и имя Джафар как-то не вполне соответствовало ярко выраженной наружности, характерной совершенно иному этносу.

Трезво рассудив, что, в конце-то концов, каждый из нас более или менее успешно исполняет в жизненном спектакле придуманную для самого себя роль, Смыслов назвался и счел уместным поинтересоваться, какое именно из двух предложений привлекло внимание столь солидной во всех смыслах персоны.

– Да, оба два, – поспешил ответить за хозяина его ассистент. – Образованные и преданные помощники нам, ох как, нужны. Да и в ситуации мы сплошь и рядом попадаем сложные и необъяснимые.