Алмаз бриллианту не судья

Свой старый кейс, который ему в комплекте с его не по сезону легкой светлой одеждой выдали в кладовой, он сунул в урну при выходе из магазина, где приобрел дорожную сумку, костюм, несколько сорочек, спортивный костюм и смену белья. Пальто, которое ему очень нравилось, он решил оставить, тем более что ничего более подходящего для себя не нашел. В соседнем магазине Андрей купил продуктов в дорогу. На первое время он обустроился, о дальнейшем же старался не думать.

Поезд тронулся, и он позволил себе расслабиться. Достал из сумки несколько вакуумных упаковок с мясной и рыбной нарезкой, буханку пшеничного хлеба и бутылку коньяка «Ахтамар». Не особенно доверяя надписям на этикетке, гарантирующим высокое качество напитка, он откупорил бутылку, поднес горлышко к носу, вдохнул полившийся наружу аромат и плеснул немного на дно стакана. Затем, не спеша, вскрыл упаковки с нарезкой, разложил закуску на тарелки, заблаговременно позаботившись запастись ими у проводника, и оглядел образовавшийся натюрморт. Любоваться было нечем – не Париж и, уж тем более, не милый его сердцу Брюссель. Но, главное, что уж точно не зэковская столовая с ее неистребимым запахом подгорелой перловой каши и пережаренной в прогорклом масле рыбы.

Андрей поднял стакан, на треть наполненный янтарной, но все еще вызывавшей подозрения жидкостью, посмотрел сквозь нее за окно и поднес стакан ко рту.

– Ух! – раздалось откуда-то сверху. От неожиданности Андрей вздрогнул всем телом, рука его со стаканом резко дернулась, коньяк выплеснулся и растекся по коленям. Купе заполнилось специфичным запахом. Он оторвал взгляд от своих ног и поднял голову. Сверху, из багажного отсека на него летел свернутый в рулон матрац. Андрей непроизвольно подставил локоть, и матрац, ощутимо ударив его по руке, свалился на пол. Следом за ним из темного провала появилась обросшая многодневной щетиной физиономия человека неопределенного возраста, перепачканная вагонной пылью с набрякшими мешками под глазами. Мужчина затравленно оглядел купе и, убедившись, что кроме них здесь никого нет, ящерицей скользнул на пол.

– Ну, что уставился? – зыркнул он на Андрея. – Наливай!

Тот не пошевелился. Мужик протянул грязную, с обломанными ногтями лапу к бутылке и, прижав горлышко к губам, запрокинул голову.

– Будь здоров!

В несколько глотков уменьшив содержимое бутылки на четверть, он уселся напротив таращившегося на него во все глаза Андрея, отломил от буханки кусок с поджаристой коркой и принялся жадно жевать.

Для Ягненкова, пообтершегося среди контингента колонии, такая манера поведения была не в новинку, и не бесцеремонность незваного гостя его поразила так, что он не мог вымолвить ни слова, а знакомый до отвращения запах камеры, который исходил от сидевшего напротив человека. Тот, кто хотя бы раз побывал на нарах, запомнит его до гроба. Он будет преследовать везде, даже в постели с женщиной, он может ни с того, ни с сего напомнить о том периоде жизни, когда женщины являлись только во сне. По этому запаху бывшие осужденные безошибочно узнают друг друга, кто бы и как бы ни пытался отбить его парфюмом. К незваному попутчику это не имело отношение. Андрей имел все основания предположить, что вряд ли он вообще знал, что такое туалетная вода. Он, похоже, и об обыкновенной, из-под крана давно не вспоминал. Незнакомец тем временем насыщался, прислушиваясь к доносившимся из-за двери звукам. Хлеб в его неуклюжих руках крошился, осыпался на пол, а он все отламывал от буханки кусок за куском.

– Колбасу возьми, – тихо сказал Андрей.

– Щас, – откликнулся мужик. За раз вытащив из упаковки половину содержимого, он двумя руками запихнул колбасу в рот.

За дверью что-то громыхнуло и раздался резкий стук. Мужик с торчащей изо рта колбасой сунул правую руку под телогрейку и кивнул Андрею. Тот понял его без слов.

– Кто там? – громко спросил он.

– Чай будете? Закусить не желаете? – раздался из-за двери звонкий голос.

– Нет, спасибо, – ответил Андрей. Шаги за дверью удалялись, и вместе с ними начинало отпускать ощущение неослабевающей в последние дни тревоги. Одновременно возвращалась способность трезво мыслить и анализировать ситуацию. Теперь он увидел своего незваного соседа по купе другими глазами. Для этого были свои причины. За несколько дней до освобождения на зоне стало известно, что из соседней колонии, где содержались бывшие правоохранители, кому-то из ментов удалось бежать на вертолете. Какому-то «Брильянту». Новость была настолько ошеломляющей, что зэки стали делать ставки: поймают или не поймают. Большинство сходилось на том, что беглеца, как пить дать, задержат за неделю. Но были и такие, кто верил или хотел верить в благополучный исход побега. Выходило, что они оказались правы. Вот он «Брильянт» хренов! Сидит перед ним – жив, здоров и даже пьян, благодаря его, Андрея коньяку. Правда, неделя еще не закончилась.