Алмазные псы

Мы оставили старика – я все еще не могла думать о нем как о Квинлене – в коридоре у стены; ствол пистолета, нацеленный на разрушенный вход, покачивался в слабых руках. Я то и дело оглядывалась, искренне желая, чтобы он как можно эффективнее истратил оставленный ему жалкий запас патронов. Мы прошли полпути до следующего шлюза, когда Квинлен быстро выстрелил трижды, разорвав робота на бьющиеся в конвульсиях куски. Вскоре еще один пучок щупальцев начал исследовать рваные края проема. Сколько же этих проклятых устройств может натравить на нас судно?

Красные вспышки сопровождали нас до конца коридора. Я разглядывала дверь, размышляя, насколько трудная задача стоит перед Соллис, когда Норберт – нет, Мартинес – преградил мне путь толстой, как древесный ствол, рукой:

– Опусти броневой визор, Скэрроу.

Я поняла, что у него на уме. Больше никаких приятных бесед под дверью, пока Соллис ее открывает. С этого момента мы прокладываем путь через «Найтингейл» исключительно с помощью оружия.

Норберт-Мартинес навел оружие демархистов на люк шлюза. Я опустила броневой визор. Три выстрела вдавили дверь внутрь, словно удары гигантского кулака.

– На той стороне воздух, – сказал Норберт-Мартинес.

Он вновь приготовился стрелять. Сквозь почти непроницаемый экран я увидела три вспышки. Когда я подняла броневой визор, игрушка демархистов уже автоматически сложилась в конфигурацию для переноски. Соллис отпрянула в сторону от дыма и обломков. Наш участок коридора все так же освещался тревожными вспышками, но пространство за шлюзом было заполнено непроглядной тьмой, как те отсеки, которые мы уже преодолели. Но едва мы шагнули в этот мрак, стены одна за другой залились ярким светом и отовсюду на нас уставилось лицо «Найтингейл».

Это было очень странно. Лица на самом деле глядели на нас, хотя представляли собой только плоскостную проекцию, анфас. Изображения медленно поворачивались, когда мы двинулись по коридору.

– Это Голос «Найтингейл». – Прозвучало так, словно с нами говорил прекрасно синхронизированный хор. – Я обращаюсь к движущемуся отряду, состоящему из трех особей. Мои системы с высокой степенью вероятности установили, что этот отряд ответствен за нанесенный мне недавно ущерб. Ущерб поправим, но я не могу допустить столь глубокое проникновение. Пожалуйста, оставайтесь на месте, дождитесь сопровождения в безопасную зону.

Соллис замедлила шаг, но не остановилась:

– Кто говорит? К нам обращается мозг судна или дельта на побегушках?

– Это Голос «Найтингейл». Я полностью соответствующий стандарту Тьюринга интеллект гамма-уровня, серия «Ваалер-Лэйко». Пожалуйста, остановитесь и дождитесь сопровождения в безопасную зону.

– Это мозг, – тихо сказала Соллис. – Значит, судно полностью сосредоточилось на нас.

– Может, нам удастся договориться о выдаче Джекса.

– Ну, не знаю. Вести переговоры с этой штукой вряд ли будет легко. Во времена, когда строили «Найтингейл», Ваалер-Лэйко считались передовым достижением науки, но потом они себя не оправдали.

– А что случилось?

– В конструкции оказался изъян. Через несколько лет работы большинство из них поймало вирус безумия. Я даже думать не хочу, во что мы вляпались, если эта личность – одна из них.

– Пожалуйста, остановитесь, – снова сказал Голос, – и дождитесь сопровождения в безопасную зону. Это последнее предупреждение.

– Спроси ее… – прогудел Мартинес. – Говори от моего имени.

– Ты слышишь меня, судно? – спросила Соллис. – Мы здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Мы просим прощения за ущерб, который нанесли. Просто нам кое-кто нужен. Этот человек здесь, он у тебя на борту, и мы очень сильно хотим с ним встретиться.

Некоторое время судно молчало. Потом, когда я уже решила, что оно нас не поняло, Голос заговорил вновь:

– Оборудование больше не действует. Здесь нет того, кого вы хотите видеть. Пожалуйста, дождитесь сопровождения в безопасную зону, откуда вас переправят к функционирующим средствам обслуживания.

– Мы пришли за полковником Джексом, – вмешалась я. – Проверь учетные записи больных.

– Код поступления танго-танго шесть один три дефис пять, – добавил Мартинес, морщась при каждом слове, будто от сильной боли. – Полковник Брендон Джекс, Северная Коалиция.

– У тебя есть запись об этом поступлении? – спросила я.

– Да, – ответила Голос «Найтингейл». – У меня есть запись о полковнике Джексе.

– У тебя есть запись о выписке?

– В файле такой записи нет.

– Тогда Джекс или умер, находясь на твоем попечении, или он все еще на борту. В любом случае должно быть тело. Нам необходимо его увидеть.

– Это невозможно. Остановитесь здесь. Эскорт скоро прибудет, чтобы сопроводить вас в безопасную зону.

– Почему мы не можем видеть Джекса? – принялась выспрашивать Соллис. – Это он говорит тебе, что мы не можем его видеть? Если так, то он не тот человек, которого ты должна слушать. Он военный преступник, негодяй и убийца, и заслуживает смерти.

– Полковник Джекс находится под медицинским присмотром. Он получает необходимое лечение. Сейчас нет возможности посетить его.