Алмазный город

В голове у Гапоненко опять засвербила мысль, что идти к Воронову на квартиру одному опасно. Каким бы изощрённым в драках ни был Чёрный Паша, а против восточной борьбы ему не потянуть! Видел он однажды на стамбульском базаре японца, который шутя отбился от трех вдвое превосходящих его размерами портовых амбалов!

И тут Гапоненко осенило: всё было просто до гениальности! Нужно рассказать Яну о кладе. А если спросит, почему раньше молчал? Считал, что клад давно за границей, а тут пришло в голову, что пока он в Москве… Вместе с ним нужно и найти этот клад, и сдать его государству. А Яну потом благодарность вынести. От имени ОГПУ. Можно даже наградить его ценным подарком. Например, часами. Швейцарскими. Уж тут он мелочиться не станет. И деньги потратит с легкой душой. За хорошее-то дело!

– Вы думаете, клад может быть у этого… Веденеева? – спросил ошеломленный его рассказом Ян. – А что же вы раньше про него не говорили?

– Считал, что его давно отправили за границу! – здесь Гапоненко почти не обманывал: какое-то время он действительно так думал, правда, совсем непродолжительное…

Ян услышал фальшь в его словах, но в тонкости вникать не стал. Хорошо хоть наконец сказал! Ему хватало других переживаний: как сделать так, чтобы этот Воронов-Веденеев не заметил его страха. Убийца, легко отправивший на тот свет троих человек, вполне может его внушать! Если он почувствует, что Ян волнуется, то вполне может насторожиться!

– А вдруг он поймёт, что мы за ним следим? Воткнет нож в спину прямо в кресле и удерёт.

– Куда удерёт? Я буду у выхода караулить с пистолетом на взводе.

– Через чёрный ход удерёт.

– Нет в парикмахерской чёрного хода, я проверил. Не трусь!

Легко сказать, не трусь. Это всё равно, что в бою стрелять холостыми патронами. Враг тебя может убить, а ты его? Что же делать? Как сказал бы Знахарь, назвался груздем, полезай в кузов!

Когда Ян появился в парикмахерской, ему даже не пришлось идти на какие-то там ухищрения, которые они с майором продумали, чтобы попасть именно к Веденееву. Его кресло и так пустовало. Второй парикмахер Пантелеич – работал здесь много лет и имел свою клиентуру, которую новичку ещё предстояло создавать.

– Что желаете, молодой человек? – источая добродушие, осведомился у Яна парикмахер.

– Подстригите меня, пожалуйста, под "е…", – заученную по дороге фразу он произнес без запинки, а вот легкое, казалось бы, название с ходу одолеть не смог.

– Под "ё" – это что-то новое! – удивленно вскинул брови мастер.

– Под "ежика"! – наконец выдохнул Ян.

– Боюсь, что такой стрижки я не знаю.

– Стригите, какую знаете! – махнул рукой Ян; ему было всё равно, только бы поскорей это кончилось…

Из парикмахерской он вышел слегка ошеломлённым, с легким звоном в голове, и пошёл по улице, как было обговорено, пока Гапоненко сам не догнал его.

– Ну что?

– Постриг.

– Я не о том! Что у него с левой рукой – шрам ты разглядел?

Ян расхохотался. Майор тоже улыбнулся, но на всякий случай от него отодвинулся.

– Дело в том, что левое запястье у него перебинтовано!

Глава шестнадцатая

Когда они в очередной раз бездумно валялись на огромной кровати, Адонис вдруг спросил:

– И куда же это ты, Оленька, ходила?

Она вздрогнула.

– Когда?

– Ночью.

– Никуда. Я спала. Точно так же, как и ты, – Наташа всё надеялась, что он её просто проверяет.

– Верховный предупреждал, что ты опасна, но, честно говоря, я не внял. Я подумал: ерунда, маг, как всегда, преувеличивает. Слишком много древних трактатов он читает! Обычная смазливая мордашка, правда, не без царя в голове. Твоя хрупкость, молодость, наивность сбили меня с толку. Ты сумела улизнуть, когда я спал, а обычно я сплю очень чутко… Впрочем, снотворное тебе пронести было негде, я проверял!

Он хохотнул.

– Да, я выходила, – кивнула она; может, лучше сознаться в меньшем грехе и увести его прочь от опасных рассуждений? – Мне хотелось осмотреться. Но самостоятельно, чтобы за спиной никто не стоял… Расспросить кого-нибудь.

Она потупилась – этакая наивная куколка.

– Расспросить? Ценю твой юмор! – он хмыкнул. – Ну и как, удалось?

– Оказывается, сейчас ночь и все спят, – Наташе показалось, что она сыграла свою лучшую роль в этом подземном спектакле. – А как ты догадался, что я выходила?

– Олюшка! – он приподнял её подбородок. – Или как тебя звать на самом деле? Готов поспорить, что не Наташа.

– Княжна Ольга Лиговская, – холодно ответила она, отводя его руку: пусть не проходит её игра, но амикошонства она не допустит!