Алмазный король

Когда они вошли в каюту, превращенную в лазарет, возле Мэг хлопотал Хэмиш.

Бедная девочка только что пришла в себя, ее лицо исказилось от боли, и с губ сорвался стон, но она тут же замолчала, заметив Алекса. Как она старалась быть мужественной! Впрочем, Мэг и так была в глазах своего старшего друга самой смелой девочкой на свете. И прежде, в Шотландии, укрываясь в пещерах от людей Камберленда, страдая от голода, холода и всяческих лишений, она никогда не жаловалась и не плакала. Даже когда умерла мать, оставив ее круглой сиротой, девочка не пролила ни слезинки. Несмотря на суровые испытания, она до конца оставалась душой маленького отряда Алекса. Не думая о себе, она заботилась о младших, которым было еще хуже, чем ей. Алекс считал, что без помощи Мэг и Робина он не смог бы спасти малышей.

– Позволь познакомить тебя с леди Дженет, – произнес Алекс, намеренно опуская фамилию пленницы, потому что ее род был слишком хорошо известен всем якобитам Шотландии. – Она хочет с тобой посидеть.

– Не нужно, мне и так хорошо, – упрямо выпятив нижнюю губку, пробормотала девочка.

– Понимаю. Но, видишь ли, Хэмиша ждут на палубе, а Робин нуждается в отдыхе, и мне больше некого с тобой оставить.

– А откуда она взялась, эта леди Дженет? – поинтересовалась девочка, похоже, не собиравшаяся сдаваться.

– Она плыла на корабле, который мы захватили.

– На том, который нас обстрелял?

– На том самом. Но мы первые открыли по нему огонь.

– А другие корабли совсем не стреляли… – Мэг бросила на Дженну неприязненный взгляд.

«В логике малышке не откажешь, но и беспристрастной ее назвать трудно», – с нежностью подумал Алекс.

– Мне пора идти наверх, – добавил он с ноткой предостережения в голосе. Иногда девочка обращала на это внимание, но чаще – нет.

Развернувшись, он вышел из «лазарета», прежде чем юная пациентка успела найти очередной довод против новой сиделки.

В первый раз в жизни Алексу стало жаль кого-то из Кемпбеллов.

Прекрасно понимая, почему капитан не упомянул ее фамилии, Дженна задумчиво посмотрела на раненую девочку. Лет восьми-девяти на вид, она казалась до предела истощенной – кожа да кости; коротко и кое-как обрезанные рыжие волосы торчали во все стороны неряшливыми клоками, делая ее похожей на дикарку; впечатление довершал неприязненный взгляд.

– Что у вас с рукой, леди? – с детской непосредственностью спросила Мэг, заметив «дьявольскую метку».

– Всего-навсего родимое пятно.

– Оно, наверно, причиняет вам боль?

«Да, но не так, как ты думаешь», – хотела сказать девушка, но разве ребенок поймет причину ее страданий?

– Нет, нисколько, милая, – ответила Дженна. – А вот твоя рана, похоже, очень болит.

– Нет, нисколько, – повторила девочка ее же словами.

– Тебя зовут Мэг?

Бросив на собеседницу подозрительный взгляд, девочка кивнула.

– Сколько тебе лет?

– Одиннадцать.

У Дженны сжалось сердце – на вид бедняжка была младше года на три. Очевидно, она долгое время голодала, поэтому и задержалась в росте. Бог знает, через что этой несчастной пришлось пройти. Проклятая судьба…

Движимая сочувствием, девушка села на стул возле койки и осмотрела рану, прикрытую пропитанной каким-то снадобьем повязкой. Интересно, что это за мазь?

– Чем я могу тебе помочь? – спросила Дженна. – Дать попить?

– Робин подаст мне воды, – покачала головой Мэг, бросив на новую сиделку подозрительный взгляд.

– Кто такой Робин?

– Это я, – послышался со стороны двери мальчишеский голос, в котором ощущалась не меньшая подозрительность, чем во взгляде девочки.

Дженна повернулась – в дверном проеме стоял мальчик лет двенадцати, и в его взгляде, обращенном на нее, читалось презрение.

– Говорят, вы из Кемпбеллов, – ее фамилию он произнес с таким же отвращением, что и капитан.

Видимо, ненависть к этому клану передалась ему от Мэлфора.

– Так вы леди Кемпбелл?! – с негодованием выдохнула Мэг.

– Да, она самая, – ответил за девушку Робин.

– Уходите! – сердито бросила девочка и отвернулась.

– Но капитан просил меня побыть с тобой. Он рассердится, если я уйду, – растерялась Дженна. Она привыкла к тому, что ее отвергают из-за уродливой «метки», но никак не из-за имени, которое в Шотландии произносили с уважением и страхом.

– Нет, не рассердится. Нам здесь не нужны Кемпбеллы, – буркнул мальчик.

– Да, я одна из Кемпбеллов, и с этим ничего не поделаешь, – покачала головой Дженна. – Но я могу помочь твоей… сестре?

– Мэг мне не сестра.

– Тогда подруге.

Его правильная речь, полная достоинства манера держаться, более благородная и естественная, чем у Мэг, наводили на мысль, что Робин, в отличие от своей подруги, происходит из знатной семьи, как, впрочем, и капитан пиратского корабля: Дженна поставила бы последнюю крону за то, что они оба были когда-то обладателями или наследниками громких титулов.