Алмазный пояс

Он был раздет до пояса, кое-где его мускулистый торс был перебинтован, местами даже виднелись грубые нитки от наложенных швов. Спутанные волосы его светлой бороды торчали в разные стороны и слипались от запёкшейся на них крови. Лицо было покрыто массой синяков, ссадин и царапин разных размеров а к его длиной, как у байкера, бороде прибавилась недельная щетина на щеках, которые ранее он тщательно выбривал.

Да уж, видок у него тот ещё, но и у самого Джо сейчас был не лучше, о чём свидетельствовала сочащаяся буквально со всех сторон адская боль и незнакомые неприятные ощущения. Даже малейшее движение произвести – было серьёзным испытанием.

Постепенно, он начал понимать, что чувствует себя как-то не так, как обычно. Определить причину сейчас было не так уж и просто, так как всё его тело словно прошло через камнедробилку, однако Джо стало интересно почему электрический свет заставляет его жмуриться с той-же интенсивностью.

Он повернул голову к руке и с удивлением обнаружил на её месте перебинтованный грязными бинтами, пропитанными кровью, обрубок. Не поверив своим глазам Джо перевёл взгляд на левую, повертел ладонь перед глазами, а затем снова на правую. Точнее на то, что совсем недавно было его рукой.

С плечом было всё в порядке, не считая нескольких глубоких царапин на бицепсе, а вот дальше… Локоть покрывала пропитанная кровью повязка а дальше была пустота. Наверное сейчас он должен был бы орать и корчиться от боли, но литры обезболивающих притупляли его чувства, оставляя только незначительное головокружение. И только кое-как оглядев себя полностью, ему удалось немного успокоить себя, что с виду всё остальное на месте.

Такого он точно не ожидал. Джо поднял непонимающий взгляд на товарища с сожалением смотрящего на него через прутья камеры на другой стороне коридора. Попытавшись что-то спросить он поднял то, что ранее было рукой, но из уст вылетали только хриплые звуки. Несколько раз безрезультатно попытавшись осмысленно сформулировать слова, он бросил эту затею и вопросительно промычал.

– Крепись, дружище. Её, выстрелом в ошметки превратило… – подал скорбный голос Дилан и замолчал.

Джо поднёс к лицу свои руки… Руку… А тот уродливый обрубок, что был вместо правой, только приподнял. Он сжимал и разжимал пальцы левой руки, с ужасом прислушиваясь к своим ощущениям. Казалось, что все как и прежде, но перед глазами была только одна ладонь.

– Иначе было никак, – Дилан говорил тихо и глухо, но его слова словно гремели в полупустом помещении импровизированной тюрьмы. – Тебе и в аварии досталось сильнее, чем мне…

Все это казалось дурным сном, да и присутствовало некое ощущение нереальности происходящего, правда скорее всего это было вызвано огромными дозами обезболивающих, которые вызывали сонливость и затрудняли мышление. Мозги Джозефа ворочались медленно, и он с большим трудом вспоминал происшедшие накануне события, а тем временем Дилан продолжал:

– Интересно, зачем нас заштопали, а не бросили там или жестоко убили прямо на месте в назидание… Наверное мы для чего-то им нужны.

Только теперь Джо сообразил осмотреться, где они находятся. Это было отнюдь не приветливое помещение. Стены были покрашены простецкой зелёной краской, а потолок и вовсе просто побелен. Даже пол был покрыт только каким-то дешёвым линолеумом, протёртых во многих местах. У стен располагалось несколько камер и между ними, по центру помещения, пролегал проход. Узкий, но достаточный для того, чтобы из камеры невозможно было дотянуться до надзирателя. Со всех сторон на ушные перепонки давили пробивающиеся сквозь стены басы громкой ритмичной музыки. Разобрать её было нельзя, но низкие частоты позволяли угадывать ритмы. Правда в таком звучании популярные песни гремели зловеще, чему способствовала обстановка и тусклый свет светильника, прибитого под потолком в центре комнаты.

А камеры… А что камеры? Зарешёченные стальными трубками каменные мешки. Всего четыре, выстроены у стен, по две с каждой стороны, между которыми футов десять. На полу насыпана солома и грязный тюфяк в углу, выполняющий роль матраца. А в другом углу дырка в полу и на этом всё. Даже в тюрьме снабдили бы камеры умывальниками. Наверное…

Размышляя над назначением подобного помещения, которое имело все признаки, но все-таки слишком маленького для тюрьмы, Джо продолжал глазеть по сторонам, пытаясь пробиться через туман в голове, в котором завязали любые мысли. Погрязнув в них, Джо и не сразу заметил, что напротив камеры кто-то стоит.

Это был крепкий молодой человек в потёртом синем рабочем комбинезоне и серой футболке. Его квадратное лицо с массивной челюстью венчал ёжик коротких волос. Сдвинутые в некоем укоре брови, пытались сформировать складку на лбу, которая появится у него сразу после тридцати. Карие глаза словно светились белками из темноты синяков и тенью образованной козырьком его кепки с логотипом Нью-Йорка, чернеющих прямо над белоснежной нашлепкой на носу, удерживающую на нем ватный компресс.