Алое восстание

Она вопросительно поднимает бровь, но я не знаю, что сказать. Поспешно отворачиваюсь и ухожу.

Настоящий золотой тут же выбросил бы этот случай из головы, но на обратном пути, сидя с Маттео в челноке, я то и дело вспоминаю лицо незнакомки и румянец на ее щеках. Она тоже покраснела.

Лететь совсем недолго, а жаль. С интересом вглядываюсь сквозь прозрачный пол. Хотя терраформирование завершено, растительности на планете еще мало — отдельные полосы в долинах и у экватора, похожие на зеленые шрамы, исчертившие помеченное оспой лицо. Пейзаж знакомый — редкий день у меня проходит без виртуальных прогулок по Марсу.

Обширные кратеры понемногу наполняются водой, образуя глубокие озера. Великая Северная равнина, где больше всего отложений льда, кишит всевозможной водяной живностью. В других регионах сухо, и пыльные смерчи постоянно угрожают посевам, унося плодородный слой земли. На полюсах вечный лед и снежные бури, там способны обитать только черные, на остальной территории климат в основном умеренный.

На Марсе тысяча городов со своими мэрами, назначенными лордом-губернатором планеты, а вокруг каждого города — сотня шахтерских колоний, которыми управляют медные вроде нашего Поджинуса.

При таком множестве шахт лорд-губернатор со съемочной группой могли запросто оказаться не в нашем поселке, а в каком-нибудь другом. Сыграло роль то, что я проходчик. Им нужен был показательный пример для устрашения. Эо сначала вообще никого не интересовала, а если бы там не было губернатора, она и петь не стала бы. У жизни случаются жестокие шутки.

— Интересно, на что похоже это их училище? — спрашиваю, выглядывая в окно.

Маттео пожимает плечами:

— Откуда мне знать? Наверное, как обычно, коридоры и классы.

— Информации нет?

— Нет.

— Совсем никакой?

— Ну, разве что самая основная. Закончившие училище делятся на три категории: нобили со шрамом, обычные выпускники и изгои. Первые делают карьеру в Сообществе, вторые, в принципе, тоже, но их шансы существенно ниже, да и шрам все равно надо заслужить. Изгоев ссылают в дальние колонии вроде Плутона надзирать за первыми шагами терраформирования.

— Как стать нобилем?

— Могу предположить, что проводятся какие-то конкурсы или соревнования. Во всяком случае, сама порода золотых складывалась в ходе завоеваний, так что логично было бы включить в программу что-то в этом роде.

— Туманно как-то, — вздыхаю я. — Иногда от тебя пользы как от козла молока.

— Да будет тебе известно, патриций, что основная форма организации у золотых — это патронат, отношения патрона и его подопечного. Фактически обучение в училище представляет собой непрерывный конкурс с целью заполучить влиятельного и могущественного покровителя-патрона. И если ты не хочешь просрать, — он делает ударение на последнем слове и язвительно усмехается, — весь наш грандиозный проект, то будешь стараться изо всех сил. Вдруг повезет и ты станешь подопечным претора? Тогда лет через десять сможешь выбиться в преторы сам и будешь командовать флотом. Ты только задумайся, чего можно добиться, имея в своем распоряжении целый флот!

Обычно Маттео не слишком склонен к полету фантазии, и поэтому его горящие глаза производят на меня впечатление. Заставляют задуматься.

16

Училище

Сижу в пентхаусе, практикуюсь в культурной идентификации и правильном произношении. Последние лучи заходящего солнца заливают комнату розоватым светом. Только начал выкладывать Маттео свои стратегические соображения о перспективах йорктонского клуба спортбоя «Супернова», как мой планшет вдруг звякает, сигнализируя о срочном сообщении. От неожиданности чуть не опрокидываю чашку кофе.

— К моему планшету подключилось бюро стандартов!

Он взлетает с кресла:

— У нас четыре минуты!

Бежит в библиотеку, где на воздушной кушетке устроилась читать Гармони, и та пулей выметается из квартиры. Я прохожу по комнатам, проверяю, на месте ли голографические семейные портреты покойных Андромедусов, и даю указания слугам. Их всего четверо, трое бурых и один розовый, все в наших гербовых ливреях с Пегасом. Один бурый отправляется хлопотать на кухню, а розовая горничная начинает разминать мне плечи. Сам Маттео садится в прихожей чистить ботинки. Конечно, это может делать и машина, но какой же аурей упустит случай нанять еще одного человека, продемонстрировав лишний раз свою власть?

Вдали уже показался городской флаер, похожий на стрекозу. Он постепенно увеличивается в размерах и наконец зависает за стеклянной стеной. Боковой люк отъезжает в сторону, и медный в форменном мундире отвешивает вежливый поклон. Нажав кнопку на планшете, я открываю окно, и чиновник плавно влетает в комнату на жужжащих гравиботах. За ним следуют трое с белыми знаками на руках — эксперты бюро.

— Имею ли я удовольствие лицезреть Дэрроу Андромедуса, сына покойных Лайнуса и Лексы Андромедус из дома Андромедус? — спрашивает медный.

Я гордо выпрямляюсь:

— Вы имеете эту честь.

В глазах у чиновника мелькает раздражение, но внешне он — сама почтительность.

— Я Бондилус Танкрус из бюро стандартов. Не будете ли вы так любезны ответить на несколько вопросов?