Алоха из ада

— Зависит от того, как ты хочешь туда попасть. Есть места, где эту двенадцатиполосную ленту Мёбиуса родители называют детям тем адом, где они окажутся, если будут себя плохо вести. А есть и другие места, где она рай.

Она улыбается.

— Ты не захочешь идти этим путём. Он слишком непредсказуем.

— А есть другие пути?

— Не нужно так спешить. Дай леди минуту подумать.

Она берёт из пачки ещё одну «Лаки». Я даю ей прикурить от зажигалки Мейсона. Когда она вдыхает дым, клянусь, свечение за её солнцезащитными очками становится ярче.

— Классная тачка, — говорю я.

— Спасибо. Она милая, но, наверное, пора её продавать. Она становится слишком заметной. В наши дни, если ты владеешь чем-то достаточно долго, оно становится винтажным, и все это хотят. В моё время, когда что-то было старым, оно было просто старым.

— Держу пари, она хорошо справляется с этими дорогами.

Она равнодушно пожимает плечами.

— У каждой дороги свой собственный путь. Видел бы ты те несколько царапин на земле на Плодотворном Полумесяце[134]. Первые дороги, которые призвали меня к жизни. В то время приличная пара сандалий была высокой технологией.

Она протягивает «Лаки». Я колеблюсь.

— Всё в порядке, — говорит она, — половина работы быть духом — это знать, когда делиться.

Я беру сигарету. Она достаёт из сумочки золотую зажигалку и прикуривает мне сигарету.

— Ты знаешь, о чём просишь? Ты имеешь хоть какое-нибудь представление о том, что такое ад? — говорит она, бросая зажигалку обратно в сумочку.

— Я провёл одиннадцать лет в Даунтауне, так что, да, очень хорошо себе представляю.

Это привлекает её внимание. Она медленно обводит меня взглядом, или что там у неё за очками.

— Я был жив. Единственное живое существо, когда-либо побывавшее там внизу, и уж точно единственное, когда-либо выбравшееся оттуда.

— А-а. Это ты. Монстр, убивающий монстров.

Её тело расслабляется, будто мы болтаем друг с другом в баре.

— Какое облегчение. На мгновение я испугалась, что ты призрак. Я не люблю иметь дело с мертвецами. Они оставляют жалкие подношения.

— Полагаю, бестелесность делает немного робким.

— Это ещё не всё. Призраки — нытики. Когда им не нравится данный мною ответ, некоторые даже пытаются преследовать меня. Меня! Можешь себе представить, как это раздражает, когда в твоей машине всё время стонет призрак? Я изгоняю их в дорожные сооружения. Эстакады или «листья клевера». Пусть сотню-другую лет понаблюдают, как мимо передвигаются живые, и поглядим, улучшит ли это их манеры.

Интересно, знают ли живущие в подземных переходах бомжи, что мочатся на мёртвых?

Мустанг Салли внимательно смотрит на меня.

— Зачем ты хочешь отправиться обратно? Сбежать один раз было настоящим подвигом. Ты пытаешься прославиться тем, что сделаешь это дважды?

— Я собираюсь отыскать подругу, которой там не место. А затем собираюсь кое-кого убить. А если будет время, может, остановлю войну-другую.

Это вызывает её смех. Хриплый вой во всю глотку.

— Ты не легкомысленный. Но, возможно, сумасшедший.

— Мои друзья не стали бы с этим спорить, так что и я не буду.

— Эта подруга, которую ты собираешься спасти, она твоя возлюбленная?

— Ага.

Салли пристально смотрит на дорогу. Жар отражается от неё, делая автомобили вдалеке размытыми и нереальными.

— Знаешь, о чём меня спрашивает большинство людей, когда я для них останавливаюсь?

Она ждёт. Предполагается, что я задам вопрос.

— О чём?

— Ты можешь подумать, о том, где отыскать сбежавшего мальчика или оставленную девочку. Но нет. Они хотят знать, куда им следует отправиться, чтобы обрести счастье. И как мне на это ответить? Дорога не для того, чтобы сделать тебя счастливым. А для того, чтобы ты мог найти собственный путь. Поскольку они приносят мне сигареты, то ожидают, что я избавлю их от страданий.

— И что ты отвечаешь?

— Я велю им отправляться на заправку и купить самую большую карту, которую только смогут найти. Неважно, карту города, штата или мира. Я велю им открыть её, закрыть глаза и ткнуть пальцем в карту. Там вы найдёте то, что ищете.

— Побег в неизвестность несомненно поможет проветрить мозги. Звучит как довольно хороший совет.

— Спасибо.

Я курю сигарету, когда машина дорожного патруля притормаживает и присматривается к нам. Салли едва заметно делает водителю знак проезжать. Коп теряет интерес, переключает внимание обратно на дорогу и продолжает движение.

— Есть мысли касательно моей проблемы? — спрашиваю я.

— Да. То, что ты хочешь, не так сложно сделать, но это не так просто, если ты понимаешь, о чём я. Что тебе нужно, так это Чёрная Георгина[135].

— И это означает, что?

— Ты должен умереть. И не смертью спокойно-уйти-в-эту-славную-ночь. Всё будет довольно грязно.

История моей жизни.

— Я надеялся на нечто, больше в стиле фокуса-покуса. Попасть в Даунтаун покойником и застрять там в некотором роде противоречит цели моего прихода к тебе.

Она щелчком отправляет окурок «Лаки» на дорогу. Он описывает идеальную дугу, словно падающая звезда. Помечает свою территорию, так что больше копы нас не побеспокоят.