Алоха из ада

На бетонный остров впереди меня, должно быть, обрушилось адское землетрясение. Целый квартал сверкающих новеньких офисных зданий обрушился сам по себе и наполовину исчез в огромной воронке. Гектары битого стекла и стали отражают горящую улицу, словно последняя льдина на краю света.

На следующем углу я осматриваю Голливудский бульвар. Кажется, всё чисто, и в этом направлении нет шума. Я бегу всю дорогу. Видя бульвар здесь, легко понять, почему толпа разносит всё дальше по улице. Это место обобрано дочиста. Первые этажи всех зданий выпотрошены и сожжены. Окровавленные адовцы со сломанными конечностями бродят по развалинам в поисках еды, микстур или таблеток, чтобы вселенная перестала болеть. Проклятые души рассредоточены по всей улице, пялясь в пустоту, словно контуженные дети. Оказаться свободными, но по-прежнему в аду, было слишком для их и без того измученной психики. Они не реагируют, когда я прохожу мимо, но адовцы видят меня и разбегаются, как тараканы, по пустым зданиям. Вселенная перешла на новый уровень странности, когда адовцы — это те, кто боится быть пойманным после наступления темноты.

В полуквартале впереди находится единственное нетронутое хорошо освещённое здание на всей улице. Когда я подхожу ближе, то понимаю, почему. Хвала Богу и дайте патроны. Теперь я понимаю. Теперь я знаю всё. Питер Мерфи ошибался, когда сказал, что Бела Лугоши мёртв[193]

. Он не мёртв. Я только что обнаружил его дом престарелых. Он находится там, где должен быть Китайский театр Граумана. Я имею в виду, что это по-прежнему Китайский Театр — весь перенасыщенный красными и золотыми тонами — но это другая версия. Он в два раза больше, чем должен быть. Он такой широкий, что занимает полквартала, а золотая крыша пагоды выглядит достаточно высокой, чтобы пропороть случайные дирижабли. Это место окружает пятнадцатиметровый металлический электрический забор, каждые несколько метров помеченный предупреждающими знаками в виде молний. Мне знакомо это место. Оно совсем не похоже на то, как выглядело в моём Даунтауне. Там это был своего рода замок короля Артура, но с мягкими и плавными, почти органическими обводами, словно не был вырезан из скалы, а вырос там. Может это место и не дворец генерала Маммоны, каким я привык его видеть, но между шпилями пагоды растянут его штандарт, чтобы все в аду, Лос-Анджелесе, Мордоре или где бы, бля, я не очутился, могли его видеть. Это то, что я искал. Ответ на все простые вопросы жизни.

Когда Мустанг Салли сказала, что использовать Чёрную Георгину для перехода не так сложно, но не так просто, я думал, что она говорит о части с умиранием. Теперь мне кажется, что на самом деле она говорила вот об этом. Вот почему я очнулся под странной версией автострады. Переход с Чёрной Георгиной не является настоящим стопроцентно-нормальным переходом. Это Конвергенция. Психическое слияние того места, которое покинул путник, с местом, куда путник направляется. Умный обходной манёвр, чтобы Мейсон не заметил, как я крадусь на цыпочках по Даунтауну, потому что, даже если я на самом деле в аду, это не совсем тот ад, где он меня ожидает. Да, я знаю. Эти метафизические состояния и измерения бытия и у меня вызывают головную боль.

Если знаешь, что будет Конвергенция, это может оказаться довольно полезно. Скажем, ты хочешь быстро переместиться через другой город или параллельное измерение. Делаешь Конвергенцию, и можешь найти свой путь через новое место, следуя плану города, который покинул. Если только новое место не решило покрыться линиями разломов, переставить свои улицы, да и в целом развалиться к хуям.

Прямо в эту секунду я не знаю, пребывание в Конвергенции — это помощь или дополнительное дерьмо у меня на пути, но уверен в одном. Кто-нибудь внутри знает, где находится Элефсис, и я буду убивать их одного за другим, пока кто-нибудь мне не скажет.

Я достаю наац и замечаю славную тень на углу дворца. Есть шанс, Мейсон ожидает, что я воспользуюсь Комнатой, чтобы попасть в ад, а не буду перемещаться внутри него. Узнаю через минуту. Я делаю шаг в тень и выхожу прямо внутри дворца Маммоны.

Не срабатывает никакая сигнализация. Я один в гигантском вестибюле кинотеатра. Должно быть, чтобы покрыть этот пол, им понадобился ковёр с милю. Буфет размером с Вегас. Держу пари, экран размером со Скалистые горы. Жаль, у меня нет времени посмотреть фильм. В эту секунду меня осеняет, что хотя мой старый хозяин Азазель много раз брал меня в домик на дереве Маммоны, планировка этой мутантной версии аналогично может оказаться не в точности такой же. Есть только один способ это выяснить. Эта новая версия слишком странная, чтобы нормально ориентироваться, и мне не хочется идти пешком. Я шагаю обратно в тень. Попытаю счастья с Комнатой и открою Дверь Огня, ту дверь, которая всегда ведёт в хаос и насилие.