Алоха из ада

Джек спотыкается об офисную мебель. У моих ног появляются трещины. Магазин отрывается от этого последнего якоря земли. Здание рычит и скрипит, как железный слон с кессонной болезнью. Оно кренится. Скользит вниз-влево. Джек тянется вверх к двери. Я хватаю его за запястье, когда подземный визг лопающегося бетона и рвущегося металла пускает винный магазин по той дороге, которой мы пришли. Он врезается в гараж, и оба строения, словно тысячетонные кукольные домики, разлетаются вдребезги, прежде чем скрыться в воронке внизу. Плита качается, словно болтается в ванной, и начинает падать. Я хватаю Джека и прыгаю на крышу находящейся за краем плиты химчистки.

Я группируюсь и перекатываюсь, когда мы ударяемся. Джек плюхается как выброшенный на полном ходу из автомобиля мешок овсянки. Когда участок дороги ударяется, одна из стен химчистки обрушивается, и мы соскальзываем с крыши, словно измученные дети в худшем в мире парке развлечений.

Мы с Джеком лежим на разбитом тротуаре, пока не осядет пыль. Мы проскользили только один этаж, так что наши задницы отбиты и все в синяках, но в целом мы почти не пострадали. Джек был прав. Элефсис находится именно там, где он и сказал. Через дорогу от нас расположена шестиметровая каменная стена, увенчанная битым стеклом. Именно такой я её себе и представлял. Без стены это не был бы Элефсис, небесное видение рая в бездне. Единственный закрытый жилой комплекс ада.

Джек всё ещё лежит на спине, когда я встаю и направляюсь к стене. Спустя пару минут я слышу его за собой.

— Спасибо, что спас меня там.

— Не за что. В самом деле. Не благодари.

— Я по-прежнему считаю, что нас свели вместе, чтобы мы достигли чего-то большего.

— Если всё получится, возможно, у меня появится шанс прекратить войну. Это уже не мало, тебе не кажется?

Джек хрюкает.

— В любом случае, Джек, как говорят большие умы, всё это схоластика. Я спас тебя от Маммоны, а ты доставил меня в Элефсис. Мы в расчёте.

Прямо впереди выпотрошенный городской автобус перескочил обочину и врезался в каменную стену. Повреждения практически скрыты корпусом автобуса, но через лобовое стекло я вижу, где часть стены обрушилась. Я оглядываюсь на Джека. Он выглядит нервным и слегка в замешательстве. Хорошо это или хреново для серийного убийцы? Как бы то ни было, я хочу покончить с этим паноптикумом. Я забираюсь в окно со стороны водителя и окликаю Джека.

— Расслабься, чувак, и спасибо за прекрасные воспоминания.

Он что-то кричит мне в след, но я не останавливаюсь. Пинком открываю переднюю дверь и направляюсь в город.

Наконец-то, Элефсис.

Пиздец.

Интересно, Касабян следит за мной через Кодекс? Ест с Кэнди пиццу и детально ей всё описывает? Должно быть, уже надрывает жопу со смеху.

Элефсис, божий город в Преисподней, на другом конце ада от Пандемониума, это часть чёртова Северного Голливуда. «Несущий свет», байопик Люцифера, должен был сниматься на площадке в Бербанке, всего лишь в паре миль дальше по шоссе. Я по-прежнему в Лос-Анджелесе. Весь этот грёбаный мир Лос-Анджелес.

Элис, я почти на месте. Полагаю. Надеюсь. Да кто, блядь, знает? Может, я пройду квартал и окажусь снова в Венис или на кладбище. Похоже, мы сделали большой круг из Голливуда обратно в Голливуд. Но это не тот же самый Голливуд. И то, где я, не может быть абсолютной случайностью. Маммона вёз меня куда-то, и Джек вёл меня куда-то. Я не верю Маммоне, но верю Джеку. У него нет причин лгать. Он считал нас партнёрами, Хоуп и Кросби в «Дороге на Занзибар»[229].

Вот что я получаю за то, что вручил свою жизнь в руки безумного дорожного духа. Мустангу Салли понравилось бы блуждать по окрестностям, как пришлось мне. Новые улицы, новые дороги, новые чокнутые следы в пыли, на которые она может претендовать. В следующий раз, когда мы встретимся, Салли, ты получишь больше солёных орешков, чем конфет. Больше никаких тебе «сладких форсажей».

Я слышу, как позади меня хрустят и падают камешки. Я не пугаюсь. Узнаю шаги Джека. Не подходи слишком близко, Луни Тюн[230]. Мне действительно очень хочется кому-нибудь врезать прямо сейчас.

По другую сторону завала находится большой перекрёсток. Торговые центры и парковка с одной стороны. Многоквартирный дом в стиле сороковых с другой. Поблизости расположен Сайентологический Центр Знаменитостей[231]. Под мёртвыми деревьями и кустами лежат свёрнутые калачиком тела, превращая центр знаменитостей в языческую ночлежку. Большинство одеты в больничную зелёную одежду и халаты. Некоторые в смирительных рубашках, выглядящих так, будто их разгрызли на части. С ними даже несколько чокнутых адовцев. Бежавшие из психушки. Наконец-то хоть что-то, напоминающее хорошие новости. Я приближаюсь.

Вдалеке слышится слабый шум. Вопли. Выстрелы. Может даже рёв двигателей. Кто-то развлекается где-то в Элефсисе. Наверное, мне стоит обождать и ознакомиться с обстановкой, но одна из этих Спящих Красавиц знает, где искать психушку. Я спускаюсь с завала и направляюсь через улицу к парковке.