Алрик

– О, да? Нас связывает свадебное платье…

Я не сдержался – швырнул кота о стену. Тот врезался спиной в стопку картонных коробок и заскрипел недовольством, угодив в одну из них пятой точкой:

– Еще раз так сделаешь – и никогда не узнаешь, что на самом деле случилось с твоими родителями.

Я рванул к нему, кот – в сторону.

– Думаешь, можешь говорить что угодно, лишь бы дать Мишане время?

– А ты разве не уравновешенный? Ларс о тебе именно так говорил.

– Я тут два года. Изменился. В худшую сторону.

– Вот и отлично. – Кот швырнул в меня коробкой, которую я легко отбил рукой в сторону. – Потому что враг моего врага мне друг. Ларс почти убил меня и Альбину, но просчитался, спеша подстраховать своего сыночка. Дворовые кошки нашептали мне, что Дэвид здесь. И что он глаз не сводит с твоей сестры. У меня кое-что есть на него.

Я остановился.

– Слушаешь? Ну наконец-то, а то я уже весь вспотел. Итак, давай сразу к сделке. Я тебе даю флешку с компроматом на Дэвида, который тебе очень поможет, а ты поможешь мне.

– Все твои сделки ужасны. Я не участвую.

– Зря. Там инфа о настоящей смерти твоих родителей, а еще секрет и ахиллесова пята Дэвида. А ведь я попрошу всего пустяк.

– Какой же?

– Уговори лис снять с меня все обвинения, чтобы я мог жить спокойно среди сверхов.

Я отвернулся и пошел прочь по следу Мишани, а у самого в голове постоянно крутились слова кота про родителей и Дэвида. Я и секунды не думал пойти с ним на сделку, но он добился эффекта – мысль об информации, что у него есть, не давала теперь мне дышать.

Да еще пара сбежала!

Я увидел ее яркую, словно флаг, юбку издалека. Она села в машину, которая развернулась через две сплошные и полетела, оставляя после себя запах гибрида, моей истинной и человеческого доктора.

Леон тоже безошибочно уловил все следы и долго-долго смотрел вслед машине.

– Ты должен мне помочь. Мне кошки нашептали, что ты к истинной не подберешься, пока не докажешь свою невиновность в гибели ее клана.

Я повернулся к коту и вцепился ему в плечи, чтобы не убежал. Тот смотрел прямо, серьезно, будто пошел ва-банк.

– Что ты об этом знаешь?

– Помоги мне влиться в общество.

– Зачем? Чтобы дальше творить дичь? Ты же сбрендивший подонок!

– А ты не такой? Если твои тараканы синие с желтым крестом, это не значит, что они лучше моих.

– Назови настоящую причину, которую я пойму.

Леон закусил щеку, будто не хотел говорить, а потом нехотя выдавил:

– Альбина.

***

Клан иных

Альбина вышла у ворот территории гибридов и помахала Севе рукой.

– Ты чего? Мы же живем в одном клане, а прощаешься, будто я тебя до родительского дома довез и теперь отправлюсь домой через весь город пешком.

Врач гибридов рассмеялась.

– И правда. Что это я? Сегодня было здорово. Второй ресторанчик оказался определенно лучше первого.

– Конечно, он же не горел. – Сева вышел из машины, взял ее руку и поцеловал тыльную сторону ладони.

«Да и тот не горел», – хотела возразить Альбина, но скрыла слова за улыбкой. Только в глазах застыла боль. Она еле дождалась, пока гибрид оставит след поцелуя, и убрала руку за спину. Хотела вытереть об одежду отпечаток его губ, но она остановила себя.

Леон объявился. Это уже не догадки, не шестое чувство. Альбина видела его собственными глазами. Правда, мельком, но это совершенно точно был он.

То-то на всех свиданиях что-нибудь да происходило. Или свиданий не было вовсе – ухажеры до них просто не добирались. Череда несчастных случаев, печальных стечений обстоятельств или просто мелких неприятностей обязательно мешала встрече с новым кавалером. Или же в день свидания с неизвестного номера ей присылали такой компромат, что знакомиться ближе желание пропадало.

Это Леон. Альбина знала это. Чертова собака на сене.

Он словно грипп – им можно болеть сколько угодно раз, никакого иммунитета, в один день он все равно накрывает снова.

Их первая встреча была взрывом, сумасшедшей страстью. Двадцать один год разницы в возрасте, но даже это не остановило всегда рациональную Альбину. Вечер был яркий, ночь еще ослепительней. А потом с утра Леон посмотрел на нее в кровати и спросил о возрасте. Изменился в лице, оскорбил, смыл с себя в ее душе все следы страсти и ушел, громко хлопнув дверью.

Он ранил ее, оскорбил до глубины души, задел до слез. Их ночь снилась ей снова и снова, доводя до стонов, иногда жалобных, иногда страстных. Она просыпалась, то горя от страсти, то с мокрыми от слез щеками.

Зараза незабываемая!

Проходило время, а некоторые мелочи все больше казались Альбине странными. Она постоянно прокручивала знакомство, манеру речи, поведение и особенно ночь. Он разорвал когтями подушку, оставил след зубов на ее бедре, который до сих пор не зажил. Он вел себя как зверь!

С того момента Альбина стала по-другому смотреть на мир и на людей вокруг. А однажды, уже в должности заведующей женской консультации, Альбина помогла женщине и довольно быстро поняла, что пациентка другая. Не человек.

Так два мира – людей и оборотней – осторожно соприкоснулись. Когда гибридам понадобился врач, который вел бы беременность пары главы, Альбина сделала все, чтобы занять эту должность.