Алтарных дел мастер

Поскольку шли они обычной тропкой, а не зачарованной, Александр решил, что настало самое время для важного разговора.

– Что это за тип? – начал издалека Еремеев.

– Лихоманец, – проворчала кикимора, – из болотников.

– Ежели думаешь, я понял, о чем речь, то ошибаешься.

– Да, – махнула рукой старуха, – сперва был топляком из этих, шибко умных, все по болотам лазил, выискивал что-то, пока не свиделся с моими русалками. Те проводили до омута, где он и утоп.

– Ученый, что ли? Утонул и стал топляком? – переспросил Александр.

– Я и говорю – дюже умный, а потому из топляков до болотников быстро дорос. Чего ему не хватало, не уразумею. Сызнова за свое принялся, все омуты облазил, пока не отыскал самый глубокий, да в нем и утоп еще раз. Намеренно.

– Болотник утонул в болоте?!

– Как ему сие удалось, домыслить я не смогла, а он, аспид проклятый, обратился в нечто, чему и названия нет. Да еще силу получил огромную, но владеть ею мог токмо на островах моего болота. Вот и захапал кусок суши в центре самой глубокой топи, куда мне, хозяйке болот, сумел путь закрыть. Ты гляди, о том лешему не проболтайся, а то я сраму не оберусь.

– Не скажу, но… при одном условии, – Еремеев решил, что самое время перейти к делу.

– Что за условие? – удивилась бабка.

– Помнишь ту русалку, чей камень мне помог стагаза прикончить?

– Прохвостку, возомнившую, что ей позволено меня ослушаться?

– Да, – закивал человек. – Что с ней?

– Никак соскучился?

– Нет. Ты вроде собиралась ее наказать.

– Знамо дело. Сперва танцами ее изводила, а когда хвостатая зубы стала казать – клеймо поставила, да на привязь посадила.

– Зубы у нее крепкие? – забеспокоился Данила.

– Я ей в рот не заглядывала. Тебе на кой ляд ее пасть?

– Веревку не перекусит?

– А толку? Куда ей потом деваться – к речным? Так с клеймом ее нигде не примут, еще и прибить могут.

– Например, к друиду, – подсказал Александр.

– Откель она про него знает?

– А ежели ей подсказать? Ты скажи, она зла на тебя? Мстить за наказание не собирается?

– Кто же ей позволит?

– Мы, – уверенно заявил Еремеев. – Надо с ее помощью друида в одно место заманить.

– Погоди, милок, так ты задумал мою подданную друиду на растерзание отдать?!

«Ну вот, началось, – подумал он. – Сейчас окажется, что именно эта русалка – самое ценное, что имеется на болоте. Ну уж нет, меня больше не проведешь!»

– Ни в коем случае! Захотел проверить, насколько одна из них тебе предана. Сама должна понимать – к тем, кто тебя уважает, и подход особый, а тому, кто готов предать, – одна дорога.

– Да-да, помню – со всем милосердием по темечку и прикопать в сторонке. Но тут другой случай, Данила. Овца хоть и паршивая, но моя, – заупрямилась старуха.

Пришлось Еремееву искать другие пути:

– А тебе ведомо, почему она вдруг тебя ослушаться посмела?

– Дура потому что, – не задумываясь, ответила кикимора.

– Дура-то она дура, но на лешего так иногда смотрела, что оторопь берет, – многозначительно произнес Александр. И попал в яблочко.

– Она? На моего лешего? Вот же злыдня! Ты о них печешься, ночей недосыпаешь, а они норовят… Нынче же схожу к островку с березками и…

– А что она там делает? – спросил Еремеев.

– Так место там уединенное, вот и поставила прохвостку его охранять. Русалки, они твари компанейские, одиночество для них – мука. Вот в наказание там и привязана. Каждые три дня она и вправду веревку умудряется перегрызать. Заодно схожу и поменяю на цепь.

– Давай вместе сходим. В прошлый раз мне твои березки очень хорошо помогли здоровье вернуть. Глядишь, и сейчас получится.

– Данила, ты чего задумал? Вижу, неспроста сии речи затеял.

– Мы же хотим друида со свету сжить?

– Знамо дело.

– А для этого надобно супостата…

В конце концов они договорились, но последнее слово осталось за кикиморой:

– Умеешь ты уговаривать, Данила. Лады. Давай сюда плод диковинный, и эта рыбохвостая все сделает как надобно.

– А зачем тебе плод?

– Схороню в место укромное, дабы лихоманец ненароком не отыскал.

Глава 22

Закулисье грядущей битвы

– Ага, значится, это ты собрался упокоить боярина Данилу? – Метаморф проснулся от противного скрипучего голоса и сразу почувствовал, что привязан к кровати.

Вчера они с подельниками перешли границу Республики. На территории Речи Посполитой он собирался подготовиться к новому походу в Крашен, а заодно выяснить возможности своих наемников. Остановились на постоялом дворе, сняли комнаты. И накануне ничто не предвещало беды, однако утро преподнесло вот такой сюрприз…

– Неужто притащился в такую даль, чтобы защитить пацана? – пробурчал привязанный. Липкая паутина цепко держала его запястья и лодыжки, вызывая досаду и брезгливость.

В день неудавшейся попытки убить Данилу он уже видел своего жуткого нежданного гостя – возле ног сидел мохнатый паучище, который тогда сумел спеленать его в кокон, из которого метаморфу чудом удалось сбежать. Сегодня восьмилапый был без огромной змеи, как в прошлую встречу, но говорил, как и прежде, голосом друида:

– Ага, была такая мысля пару дней назад. Собирался его живым оставить да на себя батрачить заставить.

– Неужто передумал?