Алтарных дел мастер

Когда «Геракл» достиг десятиметровой высоты, он плотоядно взглянул на стоявшего перед ним человека и… принялся активно втягивать носом воздух.

«Это еще что за…» – мысленно возмущался Еремеев, оказавшись в потоке сильного ветра. Вероятно, именно такой создается в аэродинамической трубе.

Ему снова поломали план – теперь он не имел возможности отбросить камушек в сторону. Тот улетит прямо в ноздри великана, а за ним – и сам Александр.

«Не желаю приближаться к этой уродливой харе. Хорошо хоть трава за ноги крепко держит, но надолго ли ее хватит? Воздушный поток все усиливается».

В этот момент человек почувствовал некий порыв бокового ветра. Завывание воздуха несколько изменилось, а в голове возник голос старца:

«Злаковые для многих являются сильным раздражителем».

Он не сразу понял, почему старик напомнил слова, услышанные Еремеевым на приеме у аллерголога, но потом…

«Зерно?!!»

Боярин пошарил в одном кармане, затем в другом и отыскал подарок старца. Быстро зажал его в кулаке, вытянул руку и раскрыл ладонь.

Через пару секунд ураган стих. Великан словно поперхнулся. Попробовал прокашляться – безуспешно. Затем сощурил глаза, вглядываясь в человека.

– Ты что сделал, букашка? – первый раз друид обошелся без своего «ага».

– Передал тебе привет от старца, коего ты в мертвом городе убил. Помнишь?

Александр не знал, что сейчас происходит с великаном, но враг явно испытывал трудности. Человек не мог определить какие, поэтому и не решался применить артефакт.

Тем временем гигант принялся активно морщить нос, тереть его руками, засовывать в ноздри пальцы… Ничего не помогало. В итоге он, не выдержав, чихнул.

Чих оказался подобен взрыву – как мощью звука, так и результатом.

«Ни фига себе! Тело избавилось от самой уродской части – головы?»

Башку великану действительно снесло, однако облегченно выдохнуть Еремеев поспешил – тушка гиганта начала крениться в его сторону, а сдвинуться…

«Артефакт!!!» – Александр сжал половинку эльфийского амулета и бросил ее в сторону. Сам зажмурил глаза…

Казалось, время растянулось. Он видел искры, возникшие от того, что он резко зажмурился, ощутил боль в переносице, отметил множество черных точек, пришедших на смену искрам, и лишь через нескончаемую вечность ощутил вздрагивание почвы под ногами.

Открыл один глаз – увидел слева груду камней. Второй – картинка не изменилась. На всякий случай ощупал себя. Убедился, что все части тела на местах.

– Кое в чем я все-таки ошибся, – произнес вслух Еремеев. – Друид смог чихнуть так, что снесло не мою, а его башку. Приятное уточнение. По крайней мере, для одного из нас.

Александр осторожно сделал шаг, затем второй. Вернулся и подобрал валявшуюся на земле часть артефакта.

«А ведь трава больше не цепляет за ноги, и туман исчез. Даже ветерок появился. Ух ты! – Еремеев взглянул на небо. – Звезды видно!»

Гиблое место исчезло вместе с гибелью великана.

– А ведь ты был прав, старик, – законы математики тут неплохо сработали, и минус на минус действительно стал жирным плюсом, уничтожив не только друида, но и гиблое место, – сказал Александр, любуясь звездным небом. – Спасибо за помощь.

«Эй, какого овоща меня выбросило из комы? – неожиданно в сознании проявился пульсирующий. – Данила, тебя не убило?»

«А должно было?» – спросил человек, который пока и сам не до конца поверил, что остался жив.

«Как ты оттуда выбрался? Сколько дней прошло? Почему ты разгуливаешь ночью? – засыпал хозяина вопросами источник. Затем запнулся буквально на пару секунд и вкрадчиво уточнил: – Я много пропустил?»

«Час, а то и меньше. Я не засекал время, как и не выбирался никуда. Пропустил ты много интересного, зато я теперь могу в самых ярких красках описать свою победу… Хотя зачем выдумывать? Правда настолько невероятна, что в нее и так никто не поверит».

«А самое обидное, что в твоем сознании для меня отпечаталась лишь картинка груды камней, увиденная, когда открыл глаза».

«Ну, я пришел, одной левой уничтожил зверюг, потом зажмурился, чтобы глаза мои не видели полумертвого колдуна, а когда их открыл, от злодея только россыпь камней осталась», – Еремеев по-своему описал картину боя специально для трусоватого источника.

«А прожженную одежду и уничтоженные амулеты чем объяснишь?» – не сдавался пульсирующий.

«Откуда же мне знать? Я ведь зажмурился и ничего не видел».

«Ты мне мстишь? Что я испугался, да? Так ведь я не нарочно. Просто было очень страшно».

«Так бы сразу и сказал… – протяжно вымолвил Александр, продолжая издеваться над «выпавшим из комы». – Ладно, пойдем в деревню, по дороге расскажу все в лицах и красках».

Метаморф проснулся среди ночи, почувствовав, что его трясут за ногу. Сразу захотелось удушить негодяя, посмевшего прервать сон, но этой сволочью оказалась паукообразная тень друида. Ссориться с ней было опасно.

По срочному вызову хозяина ближе к вечеру мохноногий их оставил, но только после того, как убедился, что отряд движется в нужном направлении. Теперь он вернулся.

– Ты специально приходишь ночью, чтобы я не высыпался? – пробурчал метаморф.