Алтарных дел мастер

Когда в кабинет Лариона вошел невысокий седой старик, он сначала посмотрел по углам комнаты и лишь затем с некоторым осуждением на боярина с разумником. Коснувшись груди, незнакомец поздоровался:

– Здравы будьте, люди добрые, рад вас видеть. Как погляжу – с утра в делах праведных да в заботах о людях, над коими вам власть дана. Похвально-похвально, ибо сие угодно Господу нашему.

Вошедший в точности воспроизвел условленную схему опознавания «свой – чужой». Ларион с Данилой, не сговариваясь, встали, переглянулись и уставились на стоявшего позади гостя Радима, но тот лишь пожал плечами.

– Радеть о людях мы сюда и поставлены, отец. Увы, не всегда и все получается, – боярин коснулся шеи, как должно.

Ларион повторил жест боярина, пожал плечами и произнес лишь одно слово:

– Увы…

– Токмо Богу свойственно не совершать ошибок, сын мой, – продолжил гость нежданный, – но ему же и подвластно помогать нам исправлять свои промахи, так что не убивайся понапрасну. С близкими твоими, слава Господу, все обойдется, а потому следует и дальше заниматься нуждами насущными, ведь сейчас их больше делать некому.

В последние дни Еремеев пребывал не в том состоянии, чтобы верить первому встречному, но слова старика имели довольно необычное свойство – казалось, что говорил кто-то другой, находящийся внутри самого Александра. Однако это точно была не магия – его пистоль не дребезжал.

– Как тебя звать-величать, уважаемый?

– Зови Иоанном, Данила. Я вижу, спросить жаждешь, кто я и зачем пожаловал? Пригласишь присесть – расскажу, – по-доброму усмехнулся пожилой мужчина.

– Ой, прости, отец. Присаживайся.

Старик устроился на стуле.

Покрой одежды Иоанна чем-то напоминал монашеский, но раньше Еремеев не видел служителей церкви в светло-сером облачении.

– Да и вы, сынки, садитесь – чего зря ноги трудить? У нас еще имеется время, пока супостат грозный к стенам града подойдет.

Складывалось впечатление, что Иоанн знал обо всех тайнах.

Молодые люди тоже присели, заинтригованные новым знакомым.

– А прибыл я сюда, сынки, чтобы наведаться в град, людьми брошенный много лет тому, да со знакомцем повидаться, что покой свой там обрел. Хороший был человек, праведный. Ты, Данила, путь-дорожку к нему открыл, за что благодарствую.

– Не я тот путь открыл, – уточнил Еремеев.

– Знамо дело – не сам, но ты прислушался к зову Господа, пусть не умом, но сердцем, а сие очень важно, Данила. Бог, он в трудный час призывает того, кто беду лютую отвести способен и тем самым чад его уберечь.

Несмотря на многословие Иоанна, речь его раздражения не вызывала. Скорее, наоборот, этого человека хотелось слушать и общаться с ним.

– А я точно смогу? – высказал сомнения Еремеев. – И как можно отвести то, что я же и притягиваю? Ведь друид за мной охотится…

– Не стоит вину огромную токмо на свои плечи взваливать, Данила. Одолев одно большое зло, ты стал мишенью для другого, ибо зло чует в тебе опасность и стремится от нее избавиться. Но не один ты в борьбе с лихом, природные силы тебе в помощь, и Господь в деле праведном подсобит. Для того я и пришел в сей град, дабы слово и совет Его донести до твоего разума и сердца.

– Нам, отец, нынче любая помощь сгодится. Подскажи, как этого друида извести… – Александр непроизвольно стиснул зубы и сжал кулаки до хруста в костяшках.

– Не пускай злобу в сердце, Данила, – мягко, словно разговаривал с ребенком, произнес старик. – По сути, ведь тот друид – человек, злыми силами покоренный, и он, как все люди, достоин сострадания. Ибо не его тебе следует одолеть, а изгнать те силы, что власть над ним держат.

Еремеев всегда считал неправильным сваливать вину на потусторонние силы. Легче всего сказать «бес попутал» или «я не ведал, что творил», но ведь так можно оправдать любую подлость. Он не был согласен с собеседником, но посчитал, что сейчас не время для философских диспутов.

– Пожалуй, как на человека, на него без сострадания смотреть невозможно, – высказался он. – Но дела этот гад творит такие, что одной смерти для него мало.

– Не судите – да не судимы будете, – так же благочестиво произнес Иоанн. – Кто чего достоин, о том лишь Господу ведомо, а наша цель – не допустить, чтобы одна заблудшая душа натворила бед непоправимых для других. А потому следует остановить его злодеяния и воззвать к тому хорошему, что в нем осталось.

В иных обстоятельствах Александр, может, и затеял бы спор, но время поджимало, а практических советов от Иоанна до сих пор не последовало.

– И как нам поспособствовать промыслу Божьему? – спросил боярин после небольшой паузы, поскольку подбирал нужные слова.

– Надобно привести душу заблудшую к святому месту, что в граде покинутом. Завлечь ее беседой праведной да вызнать о путях, приведших к падению нынешнему. Зная причины, можно и способ найти, как сию душу на путь истинный направить.

– Привести?! – воскликнул Еремеев. – Завлечь беседой?! Так он и пойдет!

– Слова надобно подобрать правильные, кои заставят даже последнего злодея следовать за указующим путь. Ведь к любому человеку подход нужен. Кто из вас лучше всех знает беднягу-друида?