Алтарных дел мастер

– Знамо дело что. Это оружие такое мудреное. – Леший хорошо помнил толкование кикиморы. – Приходит к тебе, к примеру, гость незваный, а ты не кажешь ему, что сердит, улыбаешься мило, а сам – бац по темечку и схоронишь в укромном месте.

– Вот теперь вижу – мой леший. Но кто тебе полбороды повыдергал да лысину на башке протоптал?

– Лысину?! – У старика дух перехватило от возмущения, когда он нащупал голую макушку. И тут он мгновенно вспомнил все ругательства, которыми его осыпала кикимора во время их ссор.

Услышав начало тирады, прелестница даже уселась на пенек и устроилась поудобнее. Она наслаждалась красноречием приятеля, будто тот ей в любви признавался.

– …Навуходоносор недосдохнутый! – закончил свою тираду леший ругательством, которое бабка ранее не слыхала. Кикимора от восторга даже хлопнула в ладоши и спросила:

– А это еще что за зверь?

– Про то мне неведомо, прелестница, я о нем от порученца слыхивал. Но явно тварь мерзкая, в ухе у нее нос растет, а потому орет постоянно от подобного непотребства.

– Такую увидишь – заикой можно сделаться, – сочувственно произнесла кикимора. – Ужель твой порученец с такими тварями сталкивался?

– Он почем зря болтать не станет.

– Ты ведаешь, где нынче Данила и чем занят?

– Вчерась был в городе своем, а нынче… доподлинно не ведаю. Ночью он меня из лап загребущих друида поганого вытаскивал, прислав на помощь зверюг зубастых, по ночам промышляющих. А ныне, думаю, сам с ним сцепился, чтобы город сберечь, куда аспид с утра собирался.

– Твоего порученца даже зверюги слушаются? – покачала головой кикимора. – С чего вдруг они тебя выручать принялись?

– Про то я не пытал Данилу. Вот одолеем друида…

– Хорошо ты сказал – одолеем, но пока он в одиночку со злодеем сражается!

Леший пожал плечами, почесал недавно появившуюся лысину и виновато опустил глаза:

– Сама видишь, какой из меня нынче помощник.

– Выходит, за Данилой даже пригляда нет?

– Отколь же ему взяться, ежели у меня все силы аспид поганый высосал.

Старушка посмотрела на сокола, и тот моментально взмыл в небо.

– Измотал тебя Навуходоносор недосдохнутый. – Кикиморе очень понравилось новое ругательство. – Ничего, имеется у меня настойка из бледной поганки, на корнях белены да яде гадюк полвека выдержанная. На вкус – не обессудь, зато силы за пару часиков возвернет. Ты, главное, с непривычки ее не выплюнь.

– Да чтоб я твои труды да не уважил. – Леший решительно взял протянутую ему бутылку и сделал большой глоток.

Бабка едва успела подхватить выпавшую из его рук емкость, а сам леший бросил все остатки сил, чтобы проглотить извергавшуюся наружу микстуру.

– Чуешь, кудысь пробирает?! – с восхищением спросила прелестница, наблюдая, как пациента затрясло.

Он бы и рад был ответить, но боялся открыть рот, понимая, что его тут же вывернет наизнанку. Внутри от снадобья разыгрался настоящий ураган, и не стоило давать ему ни малейшей щелочки.

Пробирало лешего еще минут пять. За это время он становился то синим, то желтым, то красным. Когда вернулся к прежнему окрасу, смог присесть, утомившись трястись стоя.

«Как там – что не убивает? Почему-то мне кажется – сие снадобье меня быстрее доконает. А коли выживу, это скока сил добавится? Я того друида одним взглядом прихлопну».

Кикимора внимательно следила за подопечным. Увидев, что лысина на макушке принялась зарастать, не удержалась:

– Вона как природная сила супротив волшбы поганой действует! Твоей лысины, считай, и нет. А ежели бы я корешков поболее добавила…

Старик коснулся головы и облегченно выдохнул: он боялся, что из-за черной паутины вообще лишится волос.

– Что за отвар чудодейственный! – неожиданно писклявым голосом заговорил леший. – Ой, прелестница, почему?

Она быстро прикрыла ему рот рукой:

– Говорю же, два часа надобно полежать, отдохнуть. Вернутся и силы, и голос твой сладкозвучный, а пока молчи. Хочешь, я тебе еще другой настойки принесу, той самой?

Однако даже упоминание о любимой настойке не улучшило настроения лешего. Он покачал головой, плотнее стиснул зубы и улегся на траву. В голову начали лезть не очень приятные мысли о том, что не стоит принимать внутрь все, что подает его дама сердца.

Кикимора тем временем спрятала лечебное зелье, поправила космы и произнесла едва слышно:

– Надобно свои рецепты на ком-то другом испробовать, не ровен час, поцапаемся из-за пустяков. Он ведь пока не ведает, что лысина заросла синими волосами.

Еремееву показалось, что на этот раз путь в мертвый город кто-то указывает. Он помнил, как долго они шли с Ларионом, как разумник постоянно сверялся с ориентирами, а сегодня он шагал один, словно сто раз здесь хаживал. Сразу обнаружил нужный овраг, быстро миновал причудливые заросли и не потратил ни минуты лишку на дорогу к развалинам. А в самом городе пошел именно по той улице, где его ждал утренний визитер.

– Ну что, сынок, прислушалась же к словам твоим душа заблудшая. Чую, стремится она сюда спешно. Видать, нашел ты речи правильные, что легли на сердце бедняги.