Алтарных дел мастер

– Да, отец, – немного отдышавшись, произнес Александр. – И словами и делами я сумел убедить га… в общем, ту бедняжку, которая нынче очень хочет сжать меня в объятиях. Да так, чтобы целых костей внутри не осталось.

В памяти человека четко отпечаталась выглаженная площадка, покрытая слоем льда, на которой единственным предметом после смертоносного заклятия оставалась его тушка. И вопрос, почему он отделался лишь прибабахнутостью и кровотечением из носа, никак не отпускал.

– Надеюсь, в сердце твоем нет злости к тому светлому, что еще осталось внутри несчастного? – Старик дотронулся до плеча боярина, и у того сразу ушел туман из головы, дышать стало легче.

– К светлому? Конечно нет. Токмо я не уверен, что оно там хоть мизерно осталось, Иоанн. Кажется, окромя мрака, в нем ничего нет.

«Мою душу буквально переполняет доброта к тому гаду. Готов с наидобрейшими побуждениями разобрать паразита на части… Конечно, только для того, чтобы среди составляющих найти хоть одну молекулу светлого и отпустить. А остальное так в разобранном виде и оставить, а лучше – сжечь!»

– Вижу, злоба тебя гложет, Данила. Это опасный путь. Через нее настоящее зло может проложить дорожку к сердцу и завладеть душой.

– Не злоба, отец, скорее досада на то, что один негодяй умудрился столько бед натворить. И ведь он еще больше собирается, а мы никак остановить его не можем. Неужели такой способен покаяться?

– О том мы вскоре узнаем, Данила.

– И каким образом?

– Самый лучший способ – взглянуть в глаза и строго спросить за содеянное.

Александр мысленно представил эту картинку. Кроме грустной улыбки, она ничего не вызвала.

– Да он и не подпустит к себе близко, Иоанн. Разве токмо для того, чтобы удар подлый нанести. Он же злодей первостатейный!

– Вот и спрошу, как он докатился до жизни неправедной.

– Либо не станет отвечать, либо соврет.

– Он – может быть, а глаза не смогут. – Старик оставался верен себе.

– Я, конечно, слышал, что глаза – зеркало души, однако и зеркала бывают кривыми.

Еремееву казалось, что друид буквально наседал ему на пятки, а потому не понимал, почему преследователя до сих пор нет в мертвом городе. Александр не испытывал никакого желания с ним встречаться, но любая неясность сейчас сильно напрягала. Опять же что он, зря старался с приглашением?

– Даже в кривом зеркале белое остается белым, черное – черным, – спокойно возразил Иоанн.

«И ведь не поспоришь, – размышлял Еремеев, – но как же мне не нравится твоя затея, старик. Уверен, ты с выбранного пути не свернешь, а куда он заведет? Я не провидец, и все же ожидать хорошего от «покаяния» заблудшей души не приходится».

– Да нет в нем ничего светлого, отец!

Попытка Александра дотянуться мыслями до Жучки не увенчалась успехом, может, виной тому был стоявший рядом Иоанн…

– Все может быть, Данила. Одно токмо тебе скажу: ежели в том человеке не останется ничего светлого, не стоит людям добрым его убивать. Я вижу – у тебя лады с науками точными, и ты должен ведать, что плюс на минус всегда приведет к минусу. Зло способно менять сосуд и прилипать к тому, кто совершит грех смертоубийства.

– Отец, а разве мы не для этого здесь находимся? – Еремеев был поражен. И познаниями Иоанна в математике, и его предупреждением. – Неужели тот тип так и не ответит за содеянное здесь и сейчас?

– Ты пригласил душу заблудшую, я попытаюсь призвать ее к покаянию. Сие и есть главная цель, Данила. А вот и наш бедняга. Идем.

Старик отправился к месту, где покоился юродивый, Александр двинулся следом. Пытаясь увидеть друида, он внимательно приглядывался к руинам, но врага так и не заметил. Когда Иоанн остановился, Еремеев не выдержал:

– И где этот душевно больной?

– Сейчас объявится, – ответил старик, взяв боярина за руку. – Ты ему скажи, что разговор имеется, да добавь: дескать, я глуховат на старости лет, а потому пусть не пужается, что близко подойду.

– Может, не стоит так рисковать?

– То не мне и не тебе решать, Данила.

Колдун появился не сразу. Сначала в их сторону полетело несколько черных сетей и прозвучало до боли знакомое:

– Ага, значится…

Вышедший из-за полуразрушенного здания друид, что называется, застыл на полушаге и умолк на полуслове. Его паутина не долетела до цели, растаяв в воздухе.

– Оставь свои фокусы! – первым нарушил тишину Еремеев после того, как старик дернул его за руку. – Тут с тобой поговорить хотят.

– Ага, поговорить, значится, – все-таки сумел побороть удивление друид. – Вон тот седой старикан?

– Он самый, токмо по возрасту он туг на ухо, а потому не пужайся, что близко подойдет.

– Ага, значится, ты решил, будто меня дохлым старикашкой застращать можно?! Да я… – Колдун сотворил огненную сферу и пустил в их сторону.

Не долетев пяти шагов, она исчезла.

– Знамо дело, боишься. То паутинки, то шарики – один без своих игрушек ты не можешь. Не бойся, обещаю: пока не переговоришь с этим уважаемым человеком, не трону.

Старик еще раз дернул за руку, давая понять, что не стоит перегибать палку.

– Ага, угрожать мне вздумал?! А сам не желаешь подойти ближе?!