Альтернативный солдат. Или приключения юного балбеса в доме престарелых, веселые и не очень...

Клеопатра входит в дом, внимательный взгляд серых глаз скользит по комнате, на мгновение останавливается на разложенном диване. Ни слова не говоря, женщина садится на край. Спина прямая, подбородок поднят, колени сжаты. Валериан все еще копается в коридоре – проклятый шнурок запутался в самый неподходящий момент, от злости пальцы дрожат, хочется порвать к черту дурацкую завязку, но шнурок новый, крепкий, не поддается. Валериан освобождается от туфли, торопливо подходит к холодильнику:

- Что будем пить, дорогая? – звучит стандартная для такого случая фраза.

- Ничего, - спокойно отвечает Клеопатра. – Сядь рядом.

«Наконец-то»! – радостно думает Валериан. Садиться как можно ближе, ладонь ложится на теплую талию женщины. Клыкова немного отодвигается:

- Не спеши. У меня есть одно условие, - говорит Клеопатра. Ее строгие глаза совсем близко, частое дыхание колышет вырез сарафана, легкий запах свежего пота кружит голову.

- Да, - хрипло отвечает Валериан.

По интонации несложно догадаться, что он заранее согласен на все условия, лишь бы получить допуск к телу.

- Ты еще не знаешь, что я попрошу, - с улыбкой отвечает Клеопатра и легонько прикасается пальчиком к губам Поспелова. От этого простого движения и улыбки у Валериана едва не срывает тормоза. Он с трудом удерживается от сильнейшего желания овладеть несговорчивой и строгой дамой прямо сейчас.

- Да, - словно попугай повторяет Валериан, потом спохватывается: - Э-э … ну что?

Женщина водружает на колени старый чемодан. Ярко сверкают замки, клепки, металлические уголки. Чемодан старый, хорошо видны потертости и царапины. Судя по вместимости, относится к категории «мечта оккупанта» Похоже, что фибровое чудо появилось на свет раньше, чем его хозяйка.  Клеопатра нарочито медленно открывает чемодан, искоса поглядывая на Поспелова, у которого от нетерпения руки трясутся. Чувствуется, что содержимое  его совершенно не интересует. Крышка нарочито медленно поднимается, по комнате плывет запах кожи, чуть слышно скрипят никелированные петли. Наконец чемодан распахивается, словно пасть кашалота. Валериан с любопытством разглядывает содержимое, на лице появляется удивление:

- Дорогая, мне тоже нравится одежда из натуральной кожи, но показ мод … э-э … я думал, мы с тобой … я рассчитывал на другое!

- Ты получишь то, что хотел. Если удовлетворишь небольшой женский каприз. Мне нужно переодеться.

- Туда, - мотнул головой Валериан в сторону спальни.

- Иди! – приказала женщина.

Валериан безропотно повиновался, хотя вовсе не собирался выходить. Смутная догадка мелькнула, словно вспышка молнии и Валериан, еще до конца не осознавая, что должно вот-вот произойти, вдруг обрадовался, словно через несколько мгновений получит давно ожидаемый подарок …       

В коридоре Клыкова встретила Стаса. Халат покрыт влажными пятнами, руки по локоть укрыты перчатками ядовито-желтого цвета, прядь мокрых волос прилипла ко лбу. Парень только что вымыл все палаты на третьем этаже.

- Куренков, вы куда сейчас направляетесь? – спрашивает Клыкова.

- Небольшой перекур и начну мыть полы в женском отделении. А что?

Клеопатра оглянулась. Дежурная по этажу увлеченно рассматривает глянцевый журнал. Яркие фотографии подробно рассказывают о «тяжкой» жизни известной телеведущей, о ее многочисленных мужьях и непростых отношениях с настырными поклонниками. Щеки и лоб санитарки покрыто красными пятнами, глаза горят огнем, губы шевелятся. Судя по выражению упитанного лица, санитарка мысленно там, «в нутре» красивой и такой трудной – мать ее! - «гламури». Сразу видно, уж она-то не упустит своего щщастья, обеими руками ухватилась бы за яй … э-э … ну, в общем, за то место, с которого не сорвать и бульдозером.

- Везет же людям! А ведь ни сиськи, ни письки и жопа с кулачок. Эх!! – завистливо бормочет санитарка, при этом так встряхивает головой, что белый колпак съезжает на ухо, жиденькая прядь обесцвеченных волосков крысиным хвостиком шлепается на потный лоб.

- Вот что, Куренков, - говорит Клыкова, - на сегодня все, можете идти домой. До понедельника.

- А как же … - и Стас растерянно кивает на ведро и тряпку.

- Тут есть кому поработать шваброй, поразмяться. Засиделись, коровы! – громко произносит Клыкова.

Уголки губ заместителя директора интерната вздрагивают, верхняя губа чуть приподнимается. Клыкова поворачивается на каблуках, под ногами с хрустом дробится в пыль маленький камешек. Словно пистолетный выстрел, звучит команда:

- Дежурная по этажу, подойдите ко мне!

Дальнейшего развития событий Стас решил не дожидаться. Осторожно, чуть ли не на цыпочках – дабы не отвлечь случайно заместителя директора от важных дел! – перемещается в свою каморку. Ведро и швабра летят в угол, мокрый халат прыгает на вешалку, перчатки виснут на краю ведра, словно пара дохлых жаб. Через две минуты хлопает дверь на первом этаже, лицо холодит осенний ветер, под ногами трещит молодой ледок замерзших луж. Свежий воздух наполняет грудь, улыбка растягивает губы – как хорошо быть свободным. Даже  на два дня.