Алу: так плачет ветер

— Господин Вестфор, — строго произнесла я, прищурив глаза. — Напоминаю, что Кларе всего семнадцать, — совершеннолетие у оборотней наступает в семнадцать, но в клане Лунар непринято наливать алкоголь волвам, которым не исполнилось девятнадцать.

— Уже семнадцать! — надула губы даксарра, хотя подобные напитки никогда её не интересовали. Однажды она забралась на кухню и случайно сделала глоток вина, приняв его за сок. Потом она несколько минут отплёвывалась и поклялась никогда это не пить.

За лёгкой беседой мы проследовали на обед, где нас приветливо встретили Лара и Рита, которые раньше Клары сдали экзамен магистру.

— Я как смотрю в его черные глаза, из головы сразу вылетают все знания, — поежилась Рита, кровожадно разрезая мясо на своей тарелке.

— О, тебе так нравится этот тёмный омут? — подколола Лара, взмахнув ресницами.

— Нет, ужас, ты чего, — лицо Риты исказилось. — Он такой строгий.

— Но линия подбородка великолепная, — пожала плечами Лара. Все за столом замолчали, уставившись на неё.

— Что? У меня есть глаза, — бойко фыркнула она, всё же явно смущённая. Я задумалась, вспоминая эту самую линию подбородка, от которой часто отвлекал пронзительный взгляд и редкие слова. Учитывая общую худобу магистра, она была острой и словно вылепленной из камня.

— Ваш вкус, дамы, порой загадка для меня, — рассмеялся Лиркс. — Вечно вам нравятся холодные и неприступные. Драматичные страдания — это часть вашей природы, — он поцокал языком.

— Лиркс, ты буквально самое драматичное создание, которое я знаю, — глядя на него очень скептически, фыркнула Клара и все, включая меня, рассмеялись. Это правда. И Лиркс подтвердил это, прижав руку к сердцу, и изображая ранение столь острыми словами.

Покопавшись в своей тарелке, я поняла, что у меня нет аппетита и продолжила пить чай. С запозданием к нам присоединился немного мрачный Руджет, у которого с экзаменами складывалось всё не так хорошо. Клара ласково на него посмотрела и обхватила его большую руку своими тонкими пальцами. Они с даксаррой ровесники, но из-за размеров казалось, что он куда старше.

— Ну что за милые влюбленные пташки. Сразу вспоминаю свою первую любовь, — выдохнул Лиркс мне на ухо. Я лишь отстраненно кивнула, сосредотачиваясь на своем состоянии. К концу обеда появилась легкая тошнота и заболела голова.

Прогулка на свежем воздухе не помогла. Опершись о дерево, я наблюдала как все веселятся во вторых ипостасях, стараясь утопить друг друга в снегу. По телу пробежала дрожь, несмотря на мой тёплый наряд, солнечный день и отсутствие ветра.

Лиркс подошёл ближе в обличье рыси и ткнулся носом мне в бок. Огромные синие глаза на фоне его серой шкуры казались потусторонними и смотрели внимательно. Он фыркнул и снова ткнулся мне в бок.

— Я в порядке, — пробормотала я, скользнув пальцами по мягкой шерсти между его ушами, а затем пальцами щёлкнула по кисточкам. — Просто подташнивает.

После этих слов подошла Клара. Её белый окрас на фоне голубоватого снега казался молочным, жёлтые глаза смотрели внимательно, и она ткнулась мне в бок с другой стороны. Я подавила улыбку, глядя на этот зверинец, и тоже погладила даксарру между ушами. Оборотни в зверином обличье крупнее своих звериных родственников, отличить можно без труда, особенно глядя на осознанный взгляд. Несмотря на беспокойство, они выглядели довольными и в своей стихии. Чуть позади в деревьях боролись три медведя, Лара и Рита пытались победить Руджета.

— Идите играйте, дети, — строго произнесла я, отводя их любопытные мордочки в сторону. Бросив на меня внимательные взгляды, Клара и Лиркс быстро столкнулись, стремясь повалить друг друга в снег.

Опершись о дерево сильнее, я положила руки на беспокойный живот. Как говорила Клара, это могло быть одним из признаков ежемесячного женского кровотечения. Но мэтр Вульдс ещё в детстве объяснил мне, что из-за моей природы, видимо, оно у меня отсутствует и скорее всего я не буду иметь собственных детей. Я почти никогда не думала об этом. Создать семью? С кем?

С теплотой глядя на копошащихся оборотней, я осознала: чтобы создать семью, не обязательно обзаводиться детьми. Возможно, когда-то в далеком будущем я захочу этого, но сейчас в моём сердце нет ни сожалений, ни желаний.

К вечеру я наконец сообразила, что со мной происходит. До полнолуния осталось совсем немного времени, а из моей головы вылетело, что всё зелье, предоставленное мэтром Абингтоном, разбилось по время похищения. Сколько себя помню, я всегда начинала пить его за три дня до полнолуния, а иногда и вовсе за пять. Мне редко приходилось ощущать эти симптомы, заблаговременно подавленные зельем. Но теперь его нет. По моей спине потёк холодный пот, когда я вспомнила, что ощутила несколько лет назад, пропустив приём.

— Ты в порядке? — спросила Клара, увидев мою бледность. Я старалась казаться непринужденной, чтобы не волновать её.

— Да, всё хорошо, — соврала я, спрятав лицо за книгой. Как же быть? Едва ли это смертельно больно, но оставаться в беспомощном состоянии совершенно не хотелось.