Альвадийские хроники. Некромантка

– Что же ты сразу не сказала? – ничуть не смутившись падением, ответил парень. – Я бы уже все уладил. Ита-ак, кто мне скажет, где тот счастливец, которого сам ректор выбрал в ученики?

Под строгим взглядом почти черных глаз, которым старшекурсник просканировал коридор, многие адепты юркнули в комнаты. Только девчонки не испугались, да бесстрашные дроу. Еще Арнеис, скрестив руки на груди, мрачно наблюдала за происходящим. Что-то подсказывало, злость была напускной, и к этому парню она неравнодушна.

Еще бы! Одна только густая грива красно-каштановых волос чего стоила. Да и телосложением создатели не обделили. И талантом. Бордово-красная униформа говорила о том, что парень учится на факультете Силы. А слабаков туда не берут.

Пока рассматривала незнакомца, как-то не сообразила, что на мне скрестились все остальные взгляды. Что сказать, у многих лица повытягивались, когда они сообразили, где могли поселить единственную на потоке девушку.

– Нет, это возмутительно! – выругался Веллир Ксанас, добавив пару крепких словечек, – этой выскочке еще и лучшая комната досталась.

Гад, кто его за язык тянул? – если у меня и был призрачный шанс сказать, что заблудилась и зашла сюда по ошибке, то теперь точно попала.

Еще и этот полный недоумения взгляд, которым меня рассматривал красноволосый. Признаться, давно не хотела так провалиться под землю, как сейчас. По сравнению с той же Арнеис, в которой прослеживалась кровь дроу, выглядела я бледной молью. Причем недоупокоенной. Жгучая брюнетка обладала высоким ростом и такими аппетитными формами, затянутыми в кожаный черный костюм, что невольно зависть брала. И вся она была такая ухоженная и аристократичная, от высокой шпильки изящной туфельки, до кончика наманикюренного коготка, что против воли вызывала восхищение.

В то время как я… – вспомнила отражение, – темные круги под глазами, седые волосы, лишенные былой красоты и блеска, бесформенная рубашка, в которой скиталась по лесу, да линялые штаны. Мне бы в платье переодеться, или форму. Так, нет же.

– А мне понравилось, как она на экзамене с виверной разделалась, – заметил, как бы между прочим Алем Ротрок. – И с умертвиями ловко разобралась.

С благодарностью посмотрела на парня. Значит, не все на меня зло держат. Хотя, Ротроку больше всех от виверны прилетело.

– Хм, – красноволосый приблизился, критично осматривая меня со всех сторон, – Арнеис, может, передумаешь? – гад еще жалобную рожицу состроил. – Я столько не выпью, чтобы на выкидыш эктоплазмы позариться.

Кто? – от возмущения во рту пересохло. – Это он меня выкидышем назвал?

Если до этого я прониклась симпатией к парню, и даже сочувствовала ему, то сейчас…

– Грр! – в неловкой тишине, возникшей после слов красноволосого, мой рык прозвучал очень громко.

– Нет, это не выкидыш эктоплазмы, это ее несварение, – добила Арнеис, едва сдерживая рвущийся смех. По коридору прокатился дружный гогот.

Я опрометью бросилась к двери, понимая, что еще немного, и сорвусь. Вместе с обидой во мне бурлила магия. Темная. Которая так и подбивала шарахнуть по нагло ухмыляющимся обидчикам чем-нибудь мощным и смертельным. До крови закусила губу с внутренней стороны. От металлического привкуса во рту, затошнило. Желудок некстати напомнил, что ела я в последний раз утром. И злосчастный ключ, как назло, не спешил попадать в замок. Даже упал пару раз.

– Куда ты так торопишься, недоразумение? – настиг на пороге голос красноволосого, – я же еще ничего не предложил.

Я не успела ответить, как парень дернул меня к себе и, схватив за подбородок двумя пальцами, впился в рот поцелуем.

На миг меня сковал ужас. Он действовал так же нагло и бесцеремонно, как и тот, другой. Барр’эрк тоже не церемонился, а брал то, что считал своим. А этот… в голову ударила такая смесь ярости и боли, что глаза заволокло кровавой пеленой. Я уже не могла сдерживаться и спустила магию с поводка, вложив в удар все силы, на которые была способна. Сначала что-то полыхнуло, а потом грохнуло так, что заложило уши. Меня отбросило внутрь помещения. Приложившись со всего маха о пол, едва не потеряла сознание. Только мельтешащие в глазах черные точки и боль в теле говорили о том, что еще жива.

– Ридлит! – яростный вопль ректора и хлесткие удары по щекам привели в чувство. – Какого дхарга вы вытворяете? Ридлит? Лири?

Увидев перед собой перекошенное лицо Стрелама, мне сделалось плохо. Усугубило состояние еще и то, что потолок и часть стены позади ректора были покрыты копотью и черной плесенью.

Что я натворила?

Всплеск чистой некромантической силы убивал все живое. Редко какой некромант решался на это, разве что в минуту смертельной опасности. Это опустошало резерв, лишало последних сил. Но и уничтожало любого врага в радиусе ста ардов.

– Я что, кого-то убила? – просипела надтреснутым голосом.