Алый флаг Аквилонии Спасите наши души

Сергей-младший посмотрел на своего собеседника каким-то особенно пронзительным взглядом и изменившимся голосом произнес:

- Мироздание со всеми его параллельными линиями развития человечества следует воспринимать как единое целое. В таком случае стратегические прорывы в одних местах способны компенсировать тактические неудачи в других. Здесь, в мире до начала истории - одно из таких ключевых направлений, которое должно породить кристально чистую цивилизацию, свободную от злобы, ненависти, алчности и похоти, обуревающих другие миры. Но человек, в силу своего происхождения от диких стайных животных, оказался слаб и ленив, а потому неспособен к развитию ради самого развития. Даже самые лучшие из людей желают всего лишь уютного дома под мирным небом над головой, тихой и размеренной жизни среди родных и близких, и это вынуждает Замысел к экстраординарным мерам. Новая цивилизация родится не только в борьбе с дикой природой, но и в противостоянии худшим образчикам человеческой натуры.

Он немного помолчал, и уже самым обычным голосом добавил:

- Вот так тоже, Александр Яковлевич, бывает. Раз - и ты уже не ты, а всего лишь голос Посредника. Важный вы, однако, получается, человек для Замысла, раз Посредник решил с вами поговорить вот так, напрямую, чтобы рассеять сомнения и укрепить в вере в лучшее будущее человечества. Впрочем, я лично готов подписаться под каждым сказанным словом и еще немного добавить лично от себя. Не знаю, слышали вы эти стихи или нет, но все равно послушайте:

«Сталь подчиняется покорно,

Ее расплющивает молот.

Ее из пламенного горна

Бросают в леденящий холод.

И в этой пытке,

И в этой пытке,

И в этой пытке многократной, Клинок рождается булатный».

- Нет, Сергей, - покачал головой майор Бояринцев, - таких стихов я никогда не слышал²⁶, хотя звучат они здорово. И смысл понятен. Но все же я никак не пойму, почему я так важен для этого вашего Замысла? Ведь я пока ничего еще не сделал, только прибыл.

- Не нашего Замысла, а Посредника. Мы-то думали, что все будет совсем по-другому, - ответил Сергей-младший. - Понимаете, Александр Яковлевич, вы человек хороший, с лидерскими качествами, и в то же время командный, не тянущий одеяло на себя. Об этом мне говорит опыт воспитанника детдома, который должен хорошо понимать, с какими взрослыми стоит идти на контакт, а от кого лучше держаться подальше. Вы мне нравитесь, и под вашей командой я бы в разведку пошел.

- Взаимно, Сергей, - сказал майор Бояринцев, пожимая своему собеседнику руку, - будь ты пилотом, с таким напарником в правом кресле я спокойно поднял бы машину в воздух.

- Прежде у нас было только два таких лидера: Сергей Петрович и Андрей Викторович, - продолжил Сергей-младший, - и вот теперь вас таких станет трое. Не исключено, что ваши лидерские качества понадобятся именно в этом походе, чтобы авторитетом старшего по званию объединить в монолит разношерстную команду пропаданцев из разных миров и времен.

Некоторое время майор Бояринцев задумчиво смотрел на проплывающие мимо пейзажи, а потом сказал:

- Хорошо, Сергей, я это учту. А теперь, пожалуйста, скажи, каково это - быть мужем десяти жен сразу? А то у меня там, дома, не заладилось общение даже с одной-единственной женой...

- Наши жены, - сказал Сергей-младший, приобняв за плечи четырех прильнувших к нему красоток, - не делят в семье власть и не считают своих благоверных собственностью, разрывая их на куски. Между собой они считаются названными сестрами, а мы любим их всех одинаково и готовы носить на руках, хоть по очереди, хоть всех сразу. Бывают среди дам, конечно, печальные исключения, но таких наше общество исторгает из себя без всякой пощады... - Он тяжело вздохнул и добавил: - И так тоже бывает, что женщину, которую ты знал и любил с детства, изнутри съедает ревность, но ни ты, ни кто-нибудь другой ничего не можете с этим поделать. Получается, что ты ее любил, а она тобой владела, считала своей собственностью. «Мой муж», «мой сын» - все мое, мое, мое. При этом не помогают ни объяснения, что так нельзя, ни уговоры, ни нотации старших. Потом кри-зис прорывается публичным скандалом с попыткой расцарапать лицо сопернице - таким обычным там, в прошлом мире, но совершенно нетерпимом здесь, после чего Совет Вождей приговаривает твою жену к списанию в монашки. А тебе ее и жалко, и в то же время понимаешь, что душа ее давно умерла, и сейчас по вине выросшего на ее месте чудовища мучаются другие твои жены, которые дороги тебе ничуть не меньше. Впрочем, вам такое, наверное, уже не грозит: сейчас претенденток в жены на Женсовете проверяет леди Сагари, и если она обнаружит потенциальную ревнивицу и собственницу, то Марина Витальевна никогда не даст разрешения на брак. Нам и одного такого случая хватило за глаза.

- Спасибо за откровенный разговор, Сергей, - сказал майор Бояринцев, еще раз пожимая собеседнику руку. - Обещаю, что я хорошо подумаю над твоими словами и по части семьи и брака, и вообще, и сделаю правильные выводы.