Алый камень (ЛП)

Глубоко вдохнув, я борюсь за контроль. Ему больно, и опустошение, которое он испытывает, выливается в его гневные слова. Это не его вина.

— Я бы никогда не сказала тебе, во что верить, Дэниел, поэтому, пожалуйста, не говори мне, что мое мнение неправильное. Мы должны иметь несколько основных человеческих прав в жизни: право решать, что попадает в наши тела, и право иметь свое мнение, не испытывая стыда за него.

— И где же было это «мнение», когда мой отец боролся с раком или, когда Сильви умирала на твоих глазах?

— Это были их жизни, их мнения, их решения. Не мои. Они никогда не спрашивали моего мнения.

Его зловещий смех снова прорезает воздух и пронзает мое сердце. Я никогда не хотела обсуждать это с ним или с кем-либо еще. Я хотела унести с собой в могилу свое очень непопулярное мнение.

— Если ты не сделаешь этого, ты умрешь. — Он обхватывает меня за плечи, его лицо находится на расстоянии дыхания от моего.

Его реакция подпитывается болью и страхом. Мой мозг знает это, но это все равно вызывает во мне что-то защитное. Я вырываюсь из его рук. Моя кожа пылает от гнева, и я не хочу говорить то, о чем потом буду жалеть, но не могу остановить слова. Я чувствую себя прижатой к земле, и инстинкт освобождения берет верх над всеми остальными эмоциями.

— Моя мама умерла. Твой отец умер. Сильви умерла! Все ищут чертово лекарство, но никто не ищет причину. Устранение причины рака не приносит денег.

— Скарлет, это неправда.

— Это не обязательно должно быть правдой! Это просто мое собственное мнение. Лекарство - это профилактика. Если мы предотвратим рак, тогда нам не понадобится лекарство. Но на профилактику нет денег. Я взломала базы данных исследований, электронную почту и финансовые документы крупнейших фармацевтических компаний. Рак больше не болезнь, это гребаный бизнес! И мы покупаемся на это. «Ура! Мой рак исчез».

Через год или два - в лучшем случае - я труп, потому что химиотерапия и облучение уничтожили мою иммунную систему, и в следующий раз, когда раковые клетки начнут делиться, они распространятся как лесной пожар, потому что не осталось абсолютно никаких защитных механизмов. Но... вот в чем плюс... фармацевтические компании делают деньги на втором раунде лечения рака как на последней попытке, которая, как они знают, не спасет меня на данном этапе. Вместо этого они оставляют моей семье ложную надежду, и через две секунды я умираю!

Шок. Это все, что я вижу в безжизненном выражении лица Дэниела. Ядовитая смесь сожаления и облегчения воюет где-то между моей головой и сердцем. Я разрушила его надежды на то, что он заставит меня передумать, и за это я чувствую себя ужасно. В то же время я чувствую себя освобожденной. Никогда, никогда я не произносила эти слова вслух. В течение многих лет я наблюдала, как умирают люди, которых люблю, и всегда держала свое мнение при себе, потому что оно не является ответом ни для кого, кроме меня. Но теперь это я, и все, чего хочу, это чтобы люди, которые меня любят, уважали мои желания, не пытаясь переубедить меня или заставить чувствовать себя безответственной или сумасшедшей.

— Это полное безумие. — Его голос становится слабее с каждым словом.

— Я всегда иду на поводу у своей интуиции. Если тысяча человек стоят в очереди к двери А, но мой взгляд притягивается к двери Б без очереди, я выбираю дверь Б. Самые выдающиеся и новаторские люди на протяжении всей истории избегали норм, подвергали сомнению авторитеты, осваивали новые территории и бросали вызов убеждениям, которые никто до них не осмеливался оспаривать.

— Режь. Трави, выжигай. Называй это как хочешь, Скарлет. Но это твой единственный способ остаться в живых. — Он смотрит вверх.

— Эти три года... Сильви не жила. Она умирала, и это была чертовски жалкая смерть, посыпанная несколькими моментами ложной надежды. — Я делаю глубокий вдох, наслаждаясь каждым глотком кислорода, что мне остался в этой жизни. — Проведи опрос, Дэниел. Спроси каждого человека, пережившего рак, если бы ему дали выбор, выбрал бы он «спасительное» лечение или вообще не болел бы раком. Все так запущено. Мы живем в мире, управляемом корпорациями. Медицина - это бизнес. Следуй за деньгами, Дэниел. Нет никакого корпоративного стимула предотвращать рак или даже найти настоящее, мать его, лекарство!

Он моргает, глядя на меня, снова и снова.

— Господи, Скарлет, ты прыгаешь со скалы без парашюта. — Дэниел притягивает меня в свои объятия, когда вся моя борьба иссякает, оставляя мне только мои рыдающие эмоции.

— Это даст мне в лучшем случае еще шесть месяцев, — шепчу я. — Шесть несчастных месяцев, когда яд в моих венах будет убивать меня так же быстро, как рак. Еще шесть месяцев практически жизни в больнице. Шесть месяцев ожидания смерти. Я не буду этого делать. Я чувствую себя хорошо сегодня, и я могу чувствовать себя хорошо завтра и послезавтра.

— Свадьба...

Я хмурюсь.

— Свадьбы не будет.

— Мы можем перенести ее.

Я смеюсь, отталкивая его и вытирая слезы.

— Можем. Но на самом деле... зачем?

— Я должен уехать на следующей неделе.