Алый камень

— Что-то вроде того. — Ни один человек никогда не любил меня так, как мой отец. Если бы он знал о раке, он был бы здесь. Он бы украл тысячу жизней, чтобы спасти мою. — Я не… — Я качаю головой —…я не знаю, почему некоторые случайные вещи приходят мне в голову. Но я не могу их не сказать. Я была так очарована уникальным, сумасшедшим, неожиданным… Я полагаю, что все вокруг меня, несомненно, находят эту информацию такой же захватывающей, как и я. Мой отец был очарован. — Я нахмурила брови, уставившись на свои ноги. — По крайней мере, я так думаю.

— Дельфины…

Я поднимаю взгляд, когда Тео говорит.

— Дрифтвуд… спаривание… очаровательно. — Он потирает затылок, смотрит на меня, и его рот украшает мальчишеская ухмылка.

Кто этот человек? И где он был? И почему я чувствую, как его рука тянется к моей груди, пытаясь завладеть тем, чего у него нет?

— Акулы… — Он продолжает. — Акулы убивают в среднем десять человек в год по всему миру. Люди… мы ответственны за смерть более ста миллионов акул в год. Так что… по статистике, я не умру от челюстей акулы.

Я этого не знала. Я в равной степени опечалена болезненностью его заявления и рада, что у него есть свой собственный банк случайных фактов. В другой жизни Теодор Рид заставил бы мое сердце делать сальто. Часть моей души тяготела бы к нему. Однако в этой жизни я буду довольствоваться такими моментами, как этот, и красть столько «сейчас», сколько смогу. Конечно, вор в третьем поколении может это сделать. Могу ли я?

— У меня нет расстройства пищевого поведения. И никогда не было. Я люблю сыр и сливочные соусы, все жареное, пинты пива, вино такой давности, что пить его — преступление, и иногда затягиваюсь сигарой, потому что она напоминает мне о моем дедушке. Я одержима большими шоколадными кроликами на Пасху и сладостями на Хэллоуин. Я никогда не верила в Деда Мороза, но это не мешало мне притворяться, что верю, и мой папа пытался испечь печенье, чтобы положить его под елку. Это было самое ужасное, что я когда-либо пробовала.

Я вздыхаю.

— Но я приехала сюда, в Саванну, чтобы увидеть… — Я качаю головой и смаргиваю слезы —…чтобы посмотреть, смогу ли я сделать это лучше. Чтобы понять, изменит ли это мою жизнь к лучшему. В этой жизни.

Тео напрягает брови. Я могу только представить, что он думает о моем сопливом и загадочном взгляде на жизнь. Я могла бы сказать ему. Я могла бы сказать: «Я умираю», но я не должна ему ничего объяснять, а он не должен мне ни унции сочувствия. Все между нами — ложь. Мы — ничто, и так должно быть.

Каждый поцелуй.

Каждое прикосновение.

Каждый момент прикосновения кожи к коже в действительно украденных вдохах.

Все это лишь мимолетное мгновение — сейчас, в котором нет ничего из прошлого и ничего из будущего. Что, если бы жизнь могла быть такой для всех? Что если бы каждый момент был свободен от ожиданий и сожалений? Что если бы мы начали считать время не в секундах, а в вдохах? Что, если бы я могла задержать дыхание и остановить время?

Я улыбаюсь. Это мой «Вот оно!» момент. Когда мы перестаем дышать… время действительно останавливается. Именно тогда мы понимаем, что наше время вышло. Думаю, я продолжу считать вдохи.

— Прости, что отвлекла тебя. — Я поворачиваюсь и направляюсь вниз по лестнице.

— Может, я смогу закончить немного раньше.

Я поворачиваюсь.

Тео пожимает плечами.

— Может, я смогу приготовить нам ужин. Знаешь… Еда. Светская беседа. Может, я скажу что-то, что заставит тебя усмехнуться. Может быть, ты скажешь что-то, что заставит меня смеяться. Может быть, еда будет дрянной, и мы выпьем слишком много вина. Может быть, полная луна поманит нас на пляж, где мы прогуляемся в тени ночи. Может быть, ты расскажешь мне что-то о себе. Может быть, это ложь, и, может быть, это нормально, потому что через несколько месяцев мы оба пойдем разными путями. Но может быть… может быть, хоть на одну ночь мы почувствуем себя людьми.

Я не буду любить тебя, Теодор Рид. Не смогу.

Я киваю.

— Мне бы этого очень хотелось.

Глава 16

Меня зовут Скарлет Стоун, и я бы засунула руку в бочку с печеньем и ядовитыми змеями, если бы там осталось хоть одно печенье.

Теодор.

Прошла неделя с тех пор, как я просматривал газетные вырезки и фотографии. Прошла неделя с тех пор, как я начистил свои ножи и сомкнул руку вокруг своего 45-го калибра Винчестер Магнум или собрал свою винтовку 22-го калибра. Прошла неделя с тех пор, как я думал о том, чтобы кого-нибудь убить.

— Что это? — Скарлет прикрывает рот салфеткой и несколько раз кашляет.

— Тофу. Ты говорила, что не ешь мясо. — Я разрезаю свой стейк средней прожарки.

— Что ты с ним сделал? — она делает глоток воды, затем запивает Мерло.

— Поджарил его на сковороде с твоей морской солью.

— И?

— И, что?

— Вот оно. Ты кормишь меня соленым, жареным тофу?