Алый камень

— Времени. На этот раз мне нужно, чтобы ты уехал по-настоящему. Мне нужно время, чтобы сосредоточиться на себе и сделать то, что лучше для меня. Нелли уже знает, что я возьму несколько дней или даже несколько недель отпуска. Отправляйся домой. Пожалуйста. Я собираюсь искать то место, где я была до того, как все закончилось. — Минус Теодор. Может ли это место существовать без него? Я надеюсь, что да.

Оскар отталкивается от столешницы и заключает меня в свои объятия.

— Как пожелаешь, Руби.

Глава 30

Меня зовут Скарлет Стоун, и на мой двенадцатый день рождения Оскар подарил мне подписанное первое издание "Шерлока Холмса" сэра Артура Конан Дойла, плащ и охотничью шапку.

У жизни нет кнопки выключения, по крайней мере, такой, которую можно нажать и остаться в живых. Правда в том, что я могу уехать. Я могу уехать в любую точку мира. Я могла бы найти места и людей, которые питали бы мое тело и мой разум, и, возможно, эта чертова пиявка под названием рак исчезла бы навсегда. Однако я боюсь того вреда, который может меня настигнуть, пока я добираюсь туда.

Ложь.

Манипуляции.

Воровство.

Может, я и не сказала Тео всей правды, но даже моя ложь была обернута в мечты о реальности. Это должно что-то значить. Шесть месяцев быть Скарлет Стоун, которой я не признавала, было частью того, что начало излечивать мой рак. Я не могу это доказать. Настоящие чудеса не нуждаются в оправдании. Это моя правда, и это все, что имеет значение. Мне никогда не понадобится, чтобы кто-то мне поверил, пока я сама являюсь живым доказательством.

Заполнение пустоты Теодором Ридод в моем сердце делает невозможным концентрацию, медитацию, еду, сон и дыхание. Один вдох. Один день за один раз. Прошла неделя, а я ни от кого ничего не слышала, даже от Оскара. Он ушел с поцелуем, улыбкой и кивком. Не попрощавшись. Я полагаю, что самые личные отношения в жизни в конечном итоге живут сами по себе — без слов, без объяснений. Он знает, что я люблю его, а я знаю, что он любит меня. Вот почему мы здесь… Я думаю.

Я все еще завариваю травы, которые дал мне Иминь. Я пью морковный сок. Я избегаю алкоголя. Я ем необработанную пищу. Я медитирую часами. Я читаю, читаю и читаю. В некоторые дни я чувствую вдохновение. В некоторые дни я думаю о Тео и улыбаюсь, а не плачу. Иногда я просыпаюсь со сложенными под подбородком руками, очень по-ангельски, а не в трусиках, приставая к себе.

Сегодня я проснулась поздно, когда ко мне постучали в дверь.

— Скарлет Стоун? — спрашивает курьер.

— Да. — Я закрываю рот кулаком, чтобы скрыть зевок.

— Доставка. Мне нужна только ваша подпись. — Он протягивает мне планшет, и я расписываюсь за маленькую посылку.

— Спасибо. — Я закрываю дверь и быстро разрываю упаковку.

Мобильный. Это все равно, что послать алкоголику бутылку водки. Когда я открываю коробку с мобильником, внутри оказывается записка.

Для твоего удовлетворения.

Сделав глубокий вдох, я включаю телефон. Там меня ждет документ. Я открываю его.

— Черт возьми… — Это отсканированные страницы дневника Нелли.

Оскар. Он был в ее доме. В ее спальне!

Я зла как черт и… любопытна. У меня все было так хорошо. Ладно, может не «хорошо», но не плохо. Иногда не плохой день может быть действительно хорошим. Все дело в перспективе.

Дневник поглощает остаток моего дня. Сотни записей, некоторые короткие, некоторые довольно длинные, но все они написаны для Белль. Многие из них не имеют никакого смысла, и в некотором смысле они подтверждают диагноз Нелли. Другие записи напоминают мне о моем последнем дне с ней, о ясности, о моменте, который я подвергала сомнению каждый день, проведенный с ней. Когда дохожу до конца последней записи, я не чувствую просветления, которое, как я надеялась, найду. Я хотела узнать больше о «происшествии», которое привело к ее психическому состоянию. Я знаю одно: с Белль что-то случилось, и Нелли несет за это ответственность.

Однако последняя запись, сделанная три дня назад, шокирует больше всего. Она не безумна — по крайней мере, не так, как считает ее семья. И я думаю, что Белль — это та женщина, с которой у Гарольда был роман. Я не знаю, прочитает ли кто-нибудь другой эти слова и придет к такому же выводу, но я чувствую это в пространстве между словами. Белль и Нелли были друзьями, которые предали друг друга. Эта мысль сквозит на каждой странице дневника.

Белль,