Алый камень

Я нажимаю на курок.

Ничего.

Я забираю твою жизнь. У тебя нет гребаного выбора. Ты понял?

Мозолистые руки обхватывают мое лицо. Я борюсь с тяжелым весом, ярким светом и моргаю, открывая глаза.

— Ты, — шепчу я. — Ты забираешь ее.

Лоб Тео морщится, глаза прищуриваются.

— Что забираю?

— Мою жизнь.

Его челюсть сжимается, и я вижу то, что никогда не думала увидеть — слезы. Они наполняют его глаза, как будто он задыхается при следующем вдохе.

— Господи… — Он прижимает свой лоб к моему, зажмуривает глаза, и его слезы падают на мое лицо и становятся моими. Тихие рыдания сотрясают его тело.

— Я не могу забрать твою жизнь… — слова вырываются из его горла. — Так что пошла ты… — еще больше слез —…потому что ты уже забрала мою. — Он крепче сжимает мое лицо. — Ты разрушила человека, которым я должен быть… — еще больше рыданий —…Ты превратила меня в гребаного неудачника, потому что я хочу только этого.

Тео целует меня, сначала медленно, потом более настойчиво. Я не целую его в ответ. Я не могу. Все по-прежнему слишком оцепенело — мои губы, мои руки, мое сердце.

Его рот перемещается на мою щеку, челюсть, шею.

Ничего.

Он выпускает еще один всхлип. Мое сердце пытается почувствовать его, но не может. Слишком поздно.

— Не надо… не делай этого. — Его рот снова накрывает мой.

Ничего.

Я должна заплакать. Я так долго ждала, чтобы он дал мне это. Я моргаю.

Ничего.

Оттолкнувшись, он встает на колени у матраса, откинувшись на пятки. Он срывает свою серую шапочку, обнажая коротко подстриженные волосы. Его руки закрывают лицо, плечи скручиваются внутрь, тело дрожит.

— Нет… нет… нет… Скарлет… — Он шепчет мое имя, как будто использует свой последний вздох, чтобы произнести его.

Я задыхаюсь, как будто его последний вздох — мой первый. Один миг — и слезы текут по моему лицу. Мое сердце бьется от боли… боли, которую я чувствую.

Теодор Рид никогда

не произносил моего имени. Ни. Одного. Чертового. Раза.

До этого самого момента.

Медленно, дюйм за дюймом, я заставляю себя сесть на край матраса перед ним. Мои руки обхватывают его запястья. Он втягивает дрожащий воздух и задерживает его, пока я отвожу его руки от лица. Когда он отпускает дыхание, это все.

— Скарлет, — шепчет он снова.

Мурашки по коже. Я никогда не думала, что это возможно, что кто-то может шепотом вернуть жизнь другому человеку. Я ошибалась.

Он тяжело сглатывает. Глаза красные. Щеки испачканы эмоциями.

— Живи для меня.

Любовь?

Ненависть?

Это любовь. Любовь побеждает.

Сжав дрожащие губы, я киваю один раз.

Тео обнимает мое лицо. Я обнимаю его.

Он целует меня. Я целую его.

Он рвет на мне одежду. Я рву его.

Он движется вниз по моему телу, возвращая его к жизни одним поцелуем, одним укусом за раз. Моя спина выгибается, когда мои руки перемещаются к его волосам на голове. Я сжимаю их в кулаки, не находя ничего, что можно было бы удержать. Мне не хватает его волос.

Резко вдохнув, я сжимаю пальцами простыни рядом с собой. Его язык проникает между моих ног так…

Очень. Медленно.

Я чувствую свой пульс прямо там, где останавливается его язык.

Чувствую.

Я снова чувствую. Его имя задерживается на моих губах, но у меня не хватает дыхания, чтобы произнести его. В моей груди слишком много эмоций. Дыхание — это отдельный подвиг.

Он покусывает и посасывает мою плоть до самых губ, снова проникает языком в мой рот, требуя всю меня.

Набухшая головка его члена дразнит меня между ног. Что, если это сон? Что, если я умерла?

Я должна знать, реально ли это.

— Сильно… — Я дышу, пока он посасывает чувствительную кожу на моей шее —…неумолимо… — Я задыхаюсь —…или совсем нет.

Его лоб опускается на матрас над моим плечом, а его руки цепляются за мои колени. Оторвав мой таз от матраса, он входит в меня. Сильно.

Я вскрикиваю, зажмурив глаза.

— Это единственный способ, который я знаю, — шепчет он мне на ухо между тяжелыми вдохами.

***

Я прижимаюсь губами к его груди, наслаждаясь теплом его плоти напротив моей, наши конечности спутаны, простыни перекручены в хаосе. Все физические вопросы были решены с помощью секса. Но… чтобы существовать в этом мире вместе, мы должны признать эмоции и разум.

Я хотела умереть, и в какой-то момент я искренне подумала, что он тоже хочет моей смерти. Некоторые вещи — определенные эмоции — проникают так глубоко, что становятся физическими ранами на душе. Они кровоточат в следующей жизни. Слова не могут исцелить. Время не может стереть. В лучшем случае, любовь может сделать их терпимыми.

Мы довели друг друга до предела, и не знаю, как он, но думаю, что я действительно сломалась. Я возмущалась каждым вдохом моих легких, каждым морганием, каждым ударом сердца. Я нашла покой в нежелании существовать. Темнота больше не казалась холодной. Боль испарилась.

— Ты мне нужен, — шепчу я.

Тео целует меня в макушку.

— Ты нужна мне, чтобы помочь мне не нуждаться в тебе.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на мое лицо, его голова покоится на сложенной руке, на лбу путаница.