Алый Крик

Энна однажды сказала мне, что недостаточно овладеть семью талантами аргоси. Арта локвит, арта эрес, арта туко и прочие – всё это способы увидеть мир вокруг вас. Каждое из искусств предлагает идеи и возможности, но в то же время они сужают ваш кругозор. Аргоси, который надеется преодолеть все жизненные невзгоды, должен научиться видеть через все семь линз одновременно – и с совершеннейшей ясностью.

Я? Я едва ли была достаточно хороша, чтобы использовать хоть одну за раз. Теперь это стало проблемой, поскольку мне предстояло принять несколько трудных решений.

– Послушай, – сказала Рози. – Ты слышишь, как они приближаются?

До сих пор она не сделала ни одного движения, поэтому я тоже не шевелилась. Нас разделяло пять ярдов. Достаточно, чтобы успеть выхватить шпагу, прежде чем Рози доберётся до меня. К сожалению, с пяти ярдов так же легко можно метнуть сдвоенный полумесяц мне в грудь, прежде чем я доберусь до неё.

– Я не люблю шипение, – ответила я, – поэтому стараюсь не обращать на него внимания.

– Слушай внимательнее.

Это какая-то хитрость? Есть ли шанс, что если я уделю больше внимания шипению, то услышу стихи, которые пытаются произнести монахини – и стану жертвой Алого Крика? Проблема с тем, чтобы не слушать что-то, заключается в том, что в итоге вы как раз-таки начинаете слушать.

Так или иначе, всё, что я слышала – беспрестанное гудящее шипение… О! Кто-то повозился в грязи, царапая землю. Потом эти звуки стихли.

– Одна монахиня только что поскользнулась и свалилась со скалы, – сказала я.

Рози кивнула.

– Несколько человек упали за последние пару часов, но они всё равно идут, не снижая скорости. Разум покинул их.

– И не поспоришь, Рози. Но я думала, тот факт, что монашки откусили себе языки, уже доказывает, что они не вполне здраво мыслят.

– Но всё-таки они идут за нами. Почему?

Может, потому что ты приказала им это сделать?

Рози пока ни на шаг не приблизилась ко мне, и я подумала, что разгадала её план. Он наверняка состоял в том, чтобы задержать меня, пока монахини не догонят нас и не сделают всю грязную работу.

– Бинто? – жестом сказала я.

Он придвинулся ближе. Краем глаза я видела, как он рисует пальцами ответ:

– Да, Добрая Собака?

– Если я умру, больше не верь ничему, что говорит Рози.

Он колебался мгновение. Потом сказал:

– А с чего ты решила, что я раньше ей верил?

Несмотря на темноту, Рози, должно быть, разглядела наши жесты. Она слегка усмехнулась.

– Вот мы и добрались до корня проблемы.

– У меня сейчас несколько проблем, дорогуша. Недоверие к тебе – далеко не самая большая из них.

Рози по-прежнему не шевелилась. Я вынула шпагу.

– А теперь отойди с дороги. Иначе, клянусь: ты и монахиня, рухнувшая со скалы, очень скоро познакомитесь поближе.

Шипение становилось всё громче. Мне казалось, что я уже слышу шлёпанье сандалий по каменистой тропе.

– Они будут здесь через несколько минут, – сказала Рози и наконец сдвинулась с места. Впрочем, пошла она не к нам, а к краю обрыва. – Представь, как я делаю следующий шаг, Фериус Перфекс. Представь, как я умираю, и скажи мне, что будет дальше.

Рози была достаточно далеко, чтобы я рискнула на миг отвести взгляд и посмотреть на мир через призму моей арта туко.

В те восемнадцать благословенных месяцев, которые я прожила как приёмная дочь Энны, она тратила бесконечные часы, обучая меня сложному искусству тактики и стратегии. Даже сейчас, на этой холодной бесстрастной горе, стоя под тысячами равнодушных звёзд, я видела дюжину потенциальных путей к спасению. Тени, в которых можно спрятаться; участки, где удобнее всего сражаться; точки опоры для рук. Мой разум придирчиво оценивал каждую из этих возможностей… и всякий раз натыкался на змеиные глаза.

Монахини учуют, что мы прячемся в тени. Ни одна позиция, какой бы удобной она ни была, не помешает им накинуться на нас. Всё в этой местности – узкие проходы, темнота, рыхлый скользкий сланец – означало, что любая попытка бежать или драться скорее всего закончится падением с обрыва. А если я попытаюсь забраться на скалу?..

Заражённые не чувствовали боли. И могли сделать много больше, чем позволяют человеческие мышцы и кости. Хуже же всего то, что они не боятся упасть в пропасть – им всё равно. Я одна, наверное, могла бы подняться достаточно быстро, чтобы сбежать, но Бинто не сможет этого сделать.

Рози права: я достигла конца своего пути.

Я взяла Бинто за руку. Она была маленькой и тёплой. Мальчик вопросительно посмотрел на меня, но я не могла заставить себя изобразить знак, означающий «прости».

– Теперь ты понимаешь? – сказала Рози.

Она всё ещё стояла в пяти ярдах от нас, на краю обрыва, и смотрела на меня.

Больше не имело значения, сумею ли я победить её в драке. Была ли она в самом деле Странницей или просто самой неприятной аргоси в мире. В любом случае, у нас с Бинто не осталось никаких шансов пережить эту ночь.

Если только Рози не даст его нам.

– У тебя есть план? – спросила я.

– Это зависит от обстоятельств.

– Каких?