Алый Крик

Скоро мы снова вернёмся в пустыню и возьмём её след. Это не составит труда, потому что по пути она будет оставлять нам знаки. В этих знаках ты увидишь, чему она научилась у меня.

Глава 34

Первый знак

Поздно вечером, у подножия горы, мы нашли старого священника, ожидавшего нас в храме. Он только что прибил обе свои ноги к центральному столбу ядригала – восьмифутового алтаря, вырезанного из древесного ствола; наверху ствол разделялся на две изогнутых ветки, похожие на руки, воздетые к небесам.

Когда мы вошли, стук молотка эхом отдавался от каменных стен храма. Священник вбивал третий гвоздь в ладонь правой руки, вытянутой вдоль одной из веток. Кровь сочилась из его ран, скапливаясь на полу под ядригалом. Услышав шаги, старик глянул сперва на нас с Рози, потом на молоток в своей руке и на вторую ветку. Всё ещё держа гвозди во рту, он пробормотал:

– А, хорошо. Она сказала, что вы придёте и поможете мне закончить.

– Духи моря и неба! – прошептала я.

Я никогда особо не увлекалась религией. Дюррал рассказывал, что когда пришельцы пересекли море и прибыли на этот континент, они привезли с собой множество богов и дьяволов, демонов и святых – и ещё более странных существ, но никто из них так и не прижился в этих землях.

Даже берабески – единственная теократия на континенте – молятся божеству с шестью лицами, поскольку никак не могут договориться о том, как выглядит их бог. И уж тем более о том, какого поведения он от них ожидает.

Гитабрийцы больше верят в хитроумные приспособления, чем в религиозные обряды – хотя всё-таки совершают их перед отплытием своих кораблей.

Забанцы на севере считают все формы религии богохульством (вам нужно встретиться с забанским воином-поэтом, чтобы понять, в чём тут смысл).

Духи, которым молится мой народ, так никогда и не доказали, что хоть сколько-нибудь достойны нашей веры.

Как насчёт джен-теп? Ну, насколько я могу судить, джен-теп в основном поклоняются сами себе.

– Надо снять его, – я двинулась к помосту, лавируя между разбитыми каменными скамьями, но Рози догнала меня и схватила за плечо.

– Ты ничем не сможешь помочь.

– Я могу помешать ему воткнуть в себя ещё больше железных гвоздей!

По правде сказать, я не могла даже этого. Священник уже прибил все свободные конечности к ядригалу. Теперь он пытался протолкнуть последний гвоздь сквозь ладонь, используя только зубы.

– Вот первый знак, который она оставила нам, – сказала Рози, натягивая лук.

– Как это может быть зна́ком? Она нашла какого-то бедного сумасшедшего старика и…

– Он не был сумасшедшим, когда они встретились. Священник заражён Алым Криком.

При этих словах старый мужчина посмотрел на нас широко раскрытыми глазами. Он погрозил пальцем, и гвоздь, частично вонзившийся в его ладонь, запрыгал вверх-вниз; снова брызнули капли крови.

– Да! – торжествующе сказал он. – Алый Крик. Так она назвала звук, который вложила мне в голову! Знаете, я чуть не забыл. – Он покачал головой. – Алый Крик. Какое выдающееся наименование.

Рози достала из колчана стрелу и наложила на тетиву лука.

– Я пока не буду стрелять, – сказала она, видя, что моя рука готова схватить оружие. – Выстрелю только когда у нас не останется выбора.

– В этом нет никакого смысла! – заорала я. – Каждый, кто слышал Алые Вирши, впадал в буйство. Они откусывали себе языки! Бросались в пропасть! А этот человек…

– Странница изменила стихи, когда последний раз побывала в монастыре Алых Слов, – сказала Рози, поднимая лук и прицеливаясь в священника, распявшего самого себя. – Она хочет, чтобы мы это поняли.

– Зачем? Какое ей дело?

Звук шагов маленьких ножек, шлёпающих по полу за нашими спинами, заставил меня повернуться.

– Не смотри! – жестом сказала я Бинто, но было уже слишком поздно.

Мальчик заворожённо уставился на священника, висящего на ядригале.

– Привет, малыш, – сказал старик. – Не поможешь ли мне закончить очень важное дело?

Бинто был совершенно спокоен; я с ужасом наблюдала, как страх исчезает из его глаз. Мальчик прибежал в храм, потому что я обещала, что мы зайдём всего на минуту – но задержались. Он беспокоился обо мне и Рози. Теперь же, когда Бинто увидел, что мучится и умирает здесь только незнакомец, выражение его лица стало бесстрастным, почти равнодушным. Он видел смерти уже много раз и знал, что ничего не может поделать.

– Ты должна положить конец его страданиям, Добрая Собака, – подал мне знак Бинто. – Я слишком мал, и у меня нет оружия. Мне потребуется на это много времени, и ему будет больно.

– Неужели никто не поможет мне вставить эту проклятую штуковину на место? – бурчал священник, стуча лбом по шляпке гвоздя, чтобы он воткнулся в ладонь. – Не понимаю, как мне загнать его в ветку, когда я уже прибит.

– Я помогу тебе, отче, – сказала Рози.

Священник посмотрел на неё. Когда он увидел лук, в его глазах мелькнула тень подозрения.

– Это будет настоящий фокус, если ты сможешь попасть прямо в гвоздь. – Он вытянул руку вдоль второй ветки ядригала. – Ну, давай-ка посмотрим, на что ты способна, Яриша Фаль.

Рози напружинилась, когда старик произнёс это имя.