Алымов

– Сэр! С самого начала горбачёвской Перестройки 1985 года в России и окружающих её бывших союзных республиках почившего в бозе СССР каждый амбициозный «джентльмен удачи», как вы изволили выразиться, безусловно мечтает стать как минимум миллионером. А некоторые наверняка и в миллиардеры собрались. Естественно, на всех желающих не только миллиардов, но и миллионов явно не хватит. Следовательно, богатыми, а тем более сверхбогатыми в итоге сможет сделаться меньшинство. Абсолютное, хочу я сказать, меньшинство населения. За счёт, естественно, абсолютного его большинства. Это очень хорошо. Со временем вся ненависть логично обнищавшего большинства населения сосредоточится на этом абсолютном меньшинстве, и – скорее всего, поимённо. А тут уже полный простор для наших стратегов.

– Отлично, полковник, продолжайте!

– Спасибо, сэр, но прежде чем продолжить эту мысль, я… осмелился бы, по теме общего развития событий, напомнить вам о кое-каких, вами же время от времени упоминаемых высказываниях некоторых мудрых китайцев древности и совсем недавнего прошлого.

– Например?

– Ну, например о том, что если бушуют ураганы, то строить лучше не крепости, а – ветряные мельницы.

– А ещё?

– Ну, что пример лучше брать с охотника, наблюдающего с хорошо защищённой труднодоступной вершины горы, как внизу сильные разъярённые звери сцепились и дерутся насмерть из-за какой-нибудь лакомой добычи, а не с этих зверей. Ведь, когда кто-то из них падёт в борьбе, а другой, обессиленный схваткой, не сможет оказать теперь серьёзного сопротивления, наблюдатель может спокойно спуститься с горы и беспрепятственно забрать добычу, за которую звери только что так свирепо изничтожали друг друга. Да ещё, при желании, взять в плен уцелевшего, пока тот, израненный, беспомощен, заковать его в цепи и заставить себе служить. Примерно так, если помните, выглядела грандиознейшая схватка второй мировой войны между Германией и Советским Союзом в глазах китайских лидеров, потом подружившихся с выигравшим эту бойню СССР и извлекших из этой дружбы немало материальных выгод, выручая население экономически истощённой страны-победителя широкими внешнеторговыми поставками бытовых промышленных товаров.

– Что ж, полковник, быть вам генералом вне всяких сомнений. Поверьте,

я говорю без иронии. Кроме незаурядных данных тактика и стратега вы, оказывается, обладаете ещё и разносторонними историко-философскими познаниями – помните жизненно точные афоризмы исторических личностей относительно конкретных ситуаций в привязке к конкретным странам, и наверняка сумеете этими знаниями в нужный момент воспользоваться. Да-а… Великий кормчий21

знал, что говорил…

– Благодарю вас, сэр! С вашего позволения, теперь я бы продолжил свою мысль в отношении простора для наших стратегов в увязке с этими высказываниями.

– Так продолжайте же.

– Осмелюсь предложить, сэр, в связи с темой стратегии продолжить дальнейшую нашу беседу с участием нашего русского друга.

– Не спешите. Ему будет уделено достаточно времени и внимания. Но только тогда, когда он будет способен ясно воспринять всё, что потребуется. А в настоящую минуту, боюсь, он чувствует себя ещё не совсем хорошо после вчерашнего ужина. Как у них, русских, говорят по этому поводу?

– Не так жаль молодца битого, как жаль молодца похмельного… сэр.

– Вот именно!

– Да, сэр, русский человек непостижим для обычного цивилизованного понимания. Что дворник, что министр, что солдат, что генерал, что уголовник, что политический деятель – индивид любого уровня может удивить невероятной силой духа и уникальной работоспособностью, но и напиться при случае, как портовый докер. И даже уйти в продолжительный болезненный запой. Как у них любят говорить: пить, так пить, воевать, так воевать. Ни в чём русская душа не знает границ. В этом её величие и трагизм.

– Будем терпимы, полковник. Простим нашему гостю его некоторую национальную слабинку, которую, как умный, закалённый и хорошо

приспособляющийся человек, сумевший сделать незаурядную карьеру, он вряд ли часто демонтрирует.

– Да, сэр, по нашим данным, это весьма талантливый и перспективный общественно-политический деятель. К тому же, несмотря на необычную в высших советских властных структурах «молодость» – он ведь к моменту выдвижения на ответственную должность в ЦК КПСС не достиг даже пенсионного возраста – успевший добиться немалого личного влияния на текущие политические и макроэкономические процессы в стране.

– Под страной, полковник, вы подразумеваете всю территорию бывшего СССР или только пределы России?

– Увы, сэр, боюсь, что в данном случае нам с вами придётся довольствоваться лишь Россией. Слишком бурно на постсоветском пространстве развиваются события в межнациональном плане, и реальное влияние этого конкретного русского сегодня объективно ограничивается территорией Российской Федерации. Остальные богатства бывшей державы нам помогут осваивать другие люди.

– Ну вот, полковник, тем более пусть наш русский друг ещё немного поспит. Так на чём мы остановились?

– На стратегии, сэр…