Амальтея

М. Михеев отказывается от однозначности характеров, отбрасывая принцип “бело-черного” изображения. Этот подход писателя проявляется буквально с первых же страниц повести.

Отказ писателя от однолинейности изображения видим и в множестве других деталей.

Автор не декларирует те или иные взгляды, не порицает или превозносит те или иные позиции своих героев — он изображает живых людей, с их желаниями и страстями, с их радостями и огорчениями, с их вкусами и наклонностями, предоставляя читателю возможность делать выводы самому. Надо ли доказывать, что это — наиболее плодотворный для художника путь.

Обычно авторы детективных произведений главное внимание уделяют сюжету; ведь сюжет в таком жанре определяет очень многое, если не все.

М.Михеев очень внимателен к сюжету — об этом уже шла речь. Но М.Михеев требователен и к рисунку характеров своих героев.

В том-то и причина успеха М.Михеева — в психологическом обосновании поступков персонажей.

Обратим внимание на еще одну грань повести: жанр детектива позволил автору пусть бегло, но затронуть темы, которые в годы работы над “Тайной” были, мягко говоря, весьма непопулярными.

Некоторый иронический оттенок в описании размеренной и расписанной до минут жизни Виталия Вихорева, крупного работника министерства, его квартиры, уставленной безделушками, — очевиден. Этот иронический оттенок усиливается портретом Вали, о котором Зина сообщает Дмитрию Вихореву:

“— Он юрист. Институт закончил в прошлом году. Сейчас у дяди Вити в министерстве работает.

— Вот как? — удивился дядя. — Уже в министерстве?

— Да, консультантом.

— И уже консультантом!.. Так, так. Верно, очень способный юноша?

Его ирония наконец дошла до Зины.

— Тебе как будто и это не нравится?

— Ну, что ты — я думаю, у него чудесная работа. Спокойная — неврастении не наживешь… Оклад, наверное, приличный…”

Эту иронию Дмитрия Вихорева разделяет, безусловно, и автор. Ведь, в самом деле, “способный” юноша: не успел закончить институт, следовательно, не имеет никакого производственного опыта, мало-мальской практики, но это не мешает ему не только стать сотрудником министерства, но и занять должность консультанта, т. е. человека, дающего советы по своей специальности.

Фейерверк остросюжетных эпизодов, следующих один за другим, нигде не становится самоцелью: М.Михеев неизменно следует своему принципу — сочетать цепь интригующих приключений с психологическим обоснованием каждого шага своих героев.

В итоге писатель выстраивает шкалу дорогих ему моральных ценностей.

Но, отмечая порой печать прошедших лет на том или ином авторском решении, будем объективны: в гораздо большей степени писатель отошел от общепринятых схем, смело искал новые пути и во многом предвосхитил будущее, которое утверждается сегодня.

И все же, при всей причудливости, с какой переплелись в повести старое и новое, нужно сказать: М.Михеев прямо и честно выдвигает свои оценки, подчас весьма далекие от официальных. Те, кто помнит сравнительно недавние годы, признает, что даже сдержанное упоминание о двух правдах (скажем, правды жизни и правды искусства или правды истории и субъективной правды литературного героя) требовало мужества: если не общепризнанным, то общеупотребительным стало положение о единой унифицированной правде, а что сверх того — то от лукавого. Если искать сегодняшние термины для обозначения позиции М.Михеева в давно написанной повести, я бы предложил формулу: приоритет общечеловеческого над социальным, нравственных критериев — над черно-белой тенденциозностью.

Завершая разговор о “Тайне белого пятна” и признавая повесть значительной вехой в творчестве М.Михеева, обратим внимание на его возросшее языковое мастерство.

В “Вирусе В-13” не было — да и не могло быть — живых красок в языке персонажей: ведь действие в основном развертывалось в иноязычной языковой стихии. В большей или меньшей мере, но читатель как бы получал “перевод с иностранного” — поскольку речь героев автор “перелагал” на русский язык.

В “Тайне белого пятна” обращение к героям, живущим в России, позволило писателю использовать различные пласты живого русского языка, и читатель с благодарностью отметит это.