Амаранты. Одаренный

– Мой дед предполагал, что это изделие мастера-амаранта, но меч каким-то образом перешел в руки наблюдателей.

– Можно сказать и так. – Сайндер теперь фактически не был виден за Хармониусом. – Эта штука – один из шедевров Дзюндзи.

Кимико, разумеется, сразу же подумала о своей любимой марке шоколада, но предположила, что речь идет о классических мастерах-оружейниках:

– Вы хотите сказать, что этот меч упоминался в амарантийских преданиях?

– Определенно он из преданий драконов, – подтвердил Сайндер. – Любой детеныш, только вылупившийся из яйца, знает о том, как опасны Дзюндзи. Это настоящий кошмар.

– Четыре благородных растения – хризантема, слива, орхидея и бамбук, – сказал Хисока. – Они издавна представляют времена года.

– Как благовоспитанно и беззубо. – Сайндер разволновался не на шутку. – Мы зовем их «четыре бури».

Раньше Кимико предполагала, что это декоративный меч, произведение искусства в форме оружия. Ей нравилось думать, что его, возможно, использовали в качестве якоря для мощного барьера или иллюзии. Но, благодаря недавним урокам Майкла о кристаллах как усилителях искусства чар, она уже знала, что это невозможно. Кристаллы такого цвета были приманкой, полезной при создании ловушек.

– Я не так уж много знаю о драконах. Для чего предназначен этот меч? – опасливо спросила она.

Дракон закрыл рот и молча покачал головой. За него ответила Анна:

– В руках наблюдателя Пламя хризантемы имеет два применения. Первое – ловить драконов в западню.

В помещении только что воздух не искрил от напряжения, и Кимико попыталась его снять:

– Какое необычно узкое применение.

– Очень точное, – пробормотал Хисока.

Бунмар-фен с интересом разглядывал клинок.

– Направьте свет маяка сквозь этот красный кристалл, и этот меч одолеет любого дракона.

– Только если им хватит глупости оставаться в пределах досягаемости, – сказал Хармониус. – В прошлый раз, когда мы использовали Пламя, драконы бежали, и Кейши избежал дальнейших разрушений.

Хисока хмыкнул:

– А какое второе применение, леди Стармарк?

Анна задумчиво покрутила меч, изучая его острие.

– Оно ужасно.

– Ой, да скажите уже, наконец! Это оружие создано, чтобы казнить драконов. – В заливистой трели Сайндера слышались истерические нотки. – Она держит клинок палача.

Бунмар-фен схватил дракона за руку:

– Как насчет того, чтобы тебя не было в комнате, когда она снимет с него свои чары?

Сайндер издал сдавленный звук:

– Без обид, Анна.

Она склонила голову:

– У тебя есть четверть часа. Постарайся оказаться как можно дальше.

Спутник дракона распушил хвост:

– А что, барьера будет недостаточно?

Хармониус мрачно покачал головой:

– Только не против маяка.

– Оу. В таком случае… – Хисока поднял палец и попятился к двери, – сначала я проверю местоположение Лаписа. Арджент, а ты должен позаботиться о Кирие.

Арджент слегка оскорбился:

– Гинкго уже увозит его.

Стармарки последовали за ними к двери, оставив Кимико закрывать тайник.

Оставшись одна, она задержалась настолько, чтобы провести пальцами по гладкой поверхности одной из четырех высоких бутылок на полке-нише, наполовину скрытой за опустевшей подставкой для меча. Она прикоснулась к первой и почувствовала укол сожаления. Давно, еще совсем девочкой, она тайно утащила ее к Кусуноки и сломала печать, чтобы освободить пленника, – она была уверена, что в бутылке заточен некий амарантийский дух наподобие джинна.

К разочарованию Кимико, магическое существо не появилось. Даже тот мимолетный порыв ветра и то, как вдруг зашелестели листья Кусуноки, вероятно, было плодом ее напитанной сказками фантазии. Но она никогда и никому не рассказывала о том, что сделала.

Дедушка разочаровался бы в ней. Бабушка сочла бы, что ее внучка злоупотребила доверием. А ведь так оно и было. Вероятно, именно поэтому Кимико особенно берегла оставшиеся три бутылки. Она коснулась по очереди всех трех – севера, востока и запада.

Возможно, однажды она покажет их Элоквенту. Одну из маленьких диковин их храма.

– Ведь не значит же это, что кто-то действительно может запечатать ветер.

* * *

Кимико вернулась во двор, надеясь догнать Анну Стармарк. Женщина протянула запястья Хармониусу, а тот поцеловал ее ладони и принялся расстегивать застежки браслетов. Выражение его лица заставило Кимико отпрянуть.

Стоявший рядом с ней Арджент Меттлбрайт негромко заметил:

– Я держу вокруг них барьер, но ты можешь пройти сквозь него.

От неожиданности Кимико подпрыгнула на месте – она не заметила лиса.

– Я не хочу вмешиваться.

– Дочери всегда будут рады.

– Я еще не дочь.

– Тц-тц. Точно такое же выражение я видел на лице юного Элоквента. – Арджент указал на Хармониуса. – Другие это тоже заметят и скажут, как сын похож на отца.

– Прекрасный комплимент. – Кимико лукаво улыбнулась неприветливому лису. – Даже если это выдает определенный недостаток воображения.

Губы Арджента тронула улыбка:

– У тебя получится.

Кимико осмелилась его поправить:

– У меня получится просто отлично.