Амазонка. Дилогия (СИ)

Но кто сказал, что я собираюсь умирать? Травиться — да! Но зачем же так рано расставаться с замечательным сумасшедшим миром?

— Дура! — моя насмешка показалась ей оскорбительной. — Попробуй!

Войка нехотя потянулась за пузырьком, принюхалась — удивилась, потом отпила глоток и расплылась в довольной ухмылке.

— Голова больше не болит! — заявила она.

Мы расположились на полу, попивая бабушкину лечебную настойку.

— Я уже было подумала, что ты и впрямь…

— Хочу отравиться? Ты плохо меня знаешь. Во-первых, мне не позволит этого сделать Шелест. Сам прибьёт скорее.

— Да. Он у тебя такой! — закивала амазонка. — Слушай, ты ни о чём не жалеешь?

— Не-а! — у меня и мыслей таких не возникало. — Ничуть! Он — самый верный и преданный друг. Такие не у каждого человека есть. И мне всё равно, что он мужчина. И плевать, какой он расы!

Волк обижено заскулил.

— Два друга! — поправилась я. — И мне плевать какой они расы!

Довольный оборотень перекатился на спину, задирая лапы к верху. Намёк мы поняли и почесали пузо.

Бабушкина настойка закончилась, как и силы моей сестры, сражающейся с подступающим сном. Войка мирно похрапывала на моей кровати. А я сидела у окна, смотрела в небо. Там на улице, сгущались сумерки. Гудели весельем таверны, харчевни и постоялые дворы. Только я сидела в тишине и скучала. Мягкое место не просто чувствовало неприятности, а требовало приключений! И кое-кто глубоко заблуждается, полагая, что замки и засовы дверей заставят меня вести себя прилично. Для неприличностей есть окно! Так-с…

— Тень! Иди-ка сюда!

Волк поднялся, приблизился, я оседлала его, как лошадку. Прижалась к шее, молясь не свалиться при прыжке. Он ехидно поглядел на меня, насмешливо фыркнул и взяв разбег от стены, выпорхнул из оконного проёма, аки большая волосатая птичка. Внизу зверь мягко приземлился на лапы. Я же скатилась с его спины под брюхо, после чего просто распласталась в пыли. Тень вопрошающе о моём здоровье посмотрел на ненормальную хозяйку, нависнув сверху.

— Нормально всё! — буркнула я, но встать не смогла. Сначала поднялась на четвереньки. Голова серьёзно кружилась. Полёты на оборотнях — вещь впечатляющая. Шерстяная морда, ехидно следила за моими поползновениями. Смогла таки подняться.

— Всё! Пошли! — мне удалось совладать с собой и продолжить движение… в сторону приключений. Те собственно поджидали меня в ближайшей таверне, куда я собралась направиться за «лекарством» от тоски.

И вот крадёмся мы по подворотням за порцией вина — клин ведь клином вышибают! Оба стараемся казаться незамеченными. И нам удавалось это, пока кое-что очень интересное не заставило нас остановиться, коварно и зло похихикать. Чудная, безумно романтичная сцена предстала перед нашими взглядами. Грозная, непоколебимая ответственная староста попирает закон амазонок о плотских усладах прямо в грязном закоулке! Какой-то мужчина беззастенчиво лапал мою сестру.

— Кхе, — подала голос я, спугнув ловеласа. Он замер, отвернулся и убрал ручонки от выпуклостей Настасьи.

— Ты! — обратила на меня внимание амазонка. — Ты должна быть под арестом!

— А ты… — я намекнула на стоящего к нам спиной мужчину. — Должна быть сама знаешь где, сама знаешь с кем, согласно приказу Мудрейшей. А-а-а… — издевательски протянула я, делая шаг вперёд. — Поняла! Ты вышла на разведку. Тогда простите, что помешала!

Сделала вид, будто собираюсь уходить, потом притормозила и, как бы невзначай, предложила:

— Может, когда ты будешь жаловаться на меня Мудрейшей, заодно и о своих «славных подвигах» расскажешь?

Как и предполагалось, Настасья не дала мне уйти. Она поняла, что крепко попала, вляпалась по самые корни блондинистых волос. Я развернулась, с удовольствием наблюдая за краснеющей от злости физиономией. Староста давилась от ненависти ко мне.

— Давай так, — перешла к делу я, не дав сестре придушить меня. — Я притворяюсь, что ничего не видела, а ты отменяешь мой арест. Стенами и запертыми дверями меня всё равно не удержать!

— Ах ты! — зашипела она. — Нет! Я не пойду на поводу у предательницы!

— Как хочешь! — пожала плечами я, снова изобразив безразличие, и собираясь оставить старосту наедине с её внеплановым любовником. И, конечно, замедлила шаг, чтобы не забыть довести праведную амазонку до белого коленья. — Мне терять нечего! «Одинокая яма», клеймо, полёт со скалы во имя искупления и прочие наказания… Столько планов. И как только успеть?..

Чертовски весело быть дикой кошкой, играющей с мышью. Напустила на себя шарма, обернулась и с милой улыбкой процедила сквозь зубы:

— Другое дело — ты! Доверие Мудрейшей, власть… И наравне с этим: порок, запятнанная репутация… Всё из-за какой-то мимолётной интрижки, и одной очень болтливой предательницы. Матушка, наверное, не обрадуется, да? Узнает, что её приказ нарушили ради тисканий с «не категорией» в подворотне. Представляю её лицо!

— Ты не посмеешь! — топнула ногой, взбешённая амазонка.

— Я? — притворно удивилась, оскорбилась и выдала, уже более бодро, растягивая губы в гаденькой ухмылке: — Конечно, посмею! А ты сомневаешься?

— Я сама тебя убью! — зарычала Настасья.