Амазонки

– Мы послали в селение разведку… Мои амазонки привели старца и мальчика. По-моему, это были пастухи. Они рассказали, что Ликоп живет в их селении, но кто отпустил его из плена, они не знали. Мы решили поймать Ликопа…

– Кто это – мы? – спросила царица.

– Я и Лота.

– Не кажется ли кодомархе, что если бы Лота была виновата, то она не очень желала бы встречи с Ликопом?

– Ум и хитрость Лоты несравненны. Тогда она казалась мне вне подозрений. Лота попросила оставить ее наедине с мальчиком. Я согласилась. Потом узнала – этот ублюдок бесследно исчез. И странное совпадение: когда мы ворвались в селение, там не было ни одной живой души. Кто-то предупредил их. Я хотела послать погоню, но Лота почему-то противилась этому. Мне пришлось быть настойчивой, и мои копейщицы бросились догонять таянцев.

– Вот как! Кто же убил Лоту, если она не пошла в погоню?

– Лоту убил Ликоп. Мы с нею вдвоем остались на площади, и вдруг из башни выскочил молодой мужчина и бросился бежать. «Ликоп, подожди!» – крикнула Лота. Он остановился. Я была поражена – Лота, не вынув меча из ножен, пошла ему навстречу. Она обняла его, а он хладнокровно всадил ей нож в спину.

– Кто видел это?

– Я и две лучницы из отряда Лоты. Они как раз выбежали на площадь и поразили скота стрелами.

– Где эти лучницы? – спросила царица.

– Их ранили сообщники Ликопа. Они тоже скрывались в башне. Раненых мы вынуждены были оставить в пути. Как только они поправятся – мы их расспросим.

– А если они умрут?

– На то воля богов. Все мы смертны.

– Почему тело Лоты оставлено на позор и поругание? Почему ее не привезли в город, как это мы делаем всегда?

– Прости меня, царица, но с давних пор мы предаем позору трусов и предателей. Лота предупредила таянцев о набеге, она, вместо того, чтобы броситься в погоню, бросилась в объятия мужчины. Они так и остались лежать, обняв друг друга. И кто бы из нас захотел осквернять руки об их тела?

Атосса, слушая кодомарху, все время смотрела на царицу, не проронив ни одного слова. Казалось, она старалась проникнуть в душу Годейры и узнать, что ей известно о смерти Лоты.

– В твоем рассказе, Антогора, есть неясности, – после некоторого молчания сказала Атосса. – Если…

– Неясности?! – воскликнула царица. – Здесь все сплошная ложь! От первого слова до последнего.

Брякнул меч – это кодомарха схватилась за рукоять шагнула навстречу Годейре, сверкая гневно глазами Атосса подняла руку:

– Не горячитесь обе. Говори ты первая, царица.

– Скажи мне, доблестная кодомарха, кто ходил в разведку?

– Я уже сказала – храмовые.

– Это первая ложь. В разведку ходили мечницы Лоты. А теперь не скажешь ли, где рабыня по имени Рутула?

– Эта презренная тварь убежала в пути. Она же таянка. Но я послала на поиски, и ее, может быть, поймают.

– Напрасно беспокоилась. Рутула здесь будет завтра, и я говорила с ней. Пастухи не сказали, что Ликоп живет в их селении. И это твоя вторая ложь.

– Нельзя верить рабыне!

– Зачем же вы тогда пытали старика, если он подтвердил все, что вам требовалось?

– Мы хотели узнать о численности таянцев.

– Ты снова лжешь! – уверенно и четко, словно отрубив мечом, произнесла царица. – По-твоему, Лота отпустила мальчика, чтобы предупредить таянцев. Но мне известно, что ты сразу после допроса ринулась в селение, кто поверит, что малый и хилый парнишка прибежит в селение раньше вас, скачущих на лошадях?

– Но таянцев кто-то предупредил! – не сдавалась Антогора.

– Но не Лота. Может, они сами заметили вас. Может, они, узнав о пропаже пастуха, догадались…

– Тогда почему же Лота не хотела идти в погоню? Все говорит за то…

– Рутула во время спора была рядом с вами. И она сказала мне, что возражения Лоты были разумными и ты в конце концов сама согласилась с ними. И еще одна ложь – Лота погибла не от руки Ликопа. Такого человека вообще не было в Тае. Лоту убила ты сама!

– Подожди, дочь моя, – Атосса снова подняла руку. – Насколько я поняла, все эти чудовищные обвинения ты предъявляешь кодомархе со слов рабыни. Разве ты не знаешь, что и в суде Фермоскиры, и в Совете Шести голос рабыни легче пушинки. Доверясь твари, ты можешь потерять доверие царства. Помни это. За тебя будет свидетельствовать рабыня, а за Антогору две благородные воительницы, причем одна, как мне известно, подруга Лоты. Ей поверит всякий, от малого до большого.

– Хорошо, Священная, – царица была уверена в неотразимости удара, который собиралась нанести, – я согласна с вами. Раненые воительницы благородны, они обе подруги Лоты, и им, конечно, следует верить. И я им верю. Это они мне сказали, что ты, кодомарха, убила Лоту, это их, умирающих без воды и помощи, я нашла в жалкой хижине рабынь под присмотром храмовой амазонки, которой было велено уморить их до утра. Но вы ошиблись. Эти лучницы будут жить и расскажут нам всю правду. И что же мы предпримем тогда? – царица в упор посмотрела на Атоссу.

– Мы предадим кодомарху суду басилейи, – не глядя на царицу, сказала Атосса.

– Но ему не подсудна верховная жрица Фермоскиры. Только Совет Шести…

– За что же судить меня?