Амелия

Хотя этот случай не повлек за собой никаких существенных последствий, я все же должна была упомянуть о нем, потому что из всех несчастий, когда-либо выпавших на долю моего мужа, это событие потрясло его более всех других. Едва ли есть надобность пускаться в рассуждения по этому поводу – тем более перед такой хрупкой натурой, как вы, сударыня; увы, подобное поведение встречается чуть не на каждом шагу и, тем не менее, нельзя не считать его жестоким, низким и глубоко противным истинному благородству.

Стремясь помочь мужу избавиться от тягостных переживаний, вызванных вероломством друга, я уговорила его ходить со мной в театр, что мы и делали каждый вечер чуть не две недели кряду; он всерьез пристрастился к этому развлечению и отнюдь не считал его неподобающим для служителя церкви; и то сказать: было бы совсем неплохо, если бы у тех непреклонных особ, которые не преминули бы осудить его за это, не водилось бы за душой куда более тяжких прегрешений.

Целых три месяца мы жили, признаться, в свое удовольствие; быть может, даже слишком в свое удовольствие, учитывая все наши обстоятельства; хотя развлечения, которые мы себе позволяли и были самыми скромными, однако же они ввели нас в немалые расходы. Если вы, сударыня, примете в соображение, что место викария приносило мужу менее сорока фунтов в год, а также то, что после уплаты долга священнику из прежнего прихода и еще моей тетке (с присовокуплением судебных издержек, ибо она решила взыскать с меня деньги посредством тяжбы), от полученной мной по завещанию суммы осталось меньше семидесяти фунтов, то вы едва ли удивитесь тому, что расходы на развлечения, одежду и повседневные нужды истощили почти всю нашу наличность.

Что и говорить, мы вели себя в ту пору довольно-таки неблагоразумно, и вы, без сомнения, ожидаете от меня на сей счет каких-то оправданий, но мне, право же, нечего вам возразить. Однако как раз в то время произошли два события, которые заставили мистера Беннета не на шутку призадуматься: во-первых, я вот-вот должна была родить, а во-вторых, мы получили письмо из Оксфорда с требованием возвратить сорок фунтов, о которых я уже упоминала. Ожидаемое прибавление семейства послужило для мужа предлогом, чтобы добиться отсрочки платежа: он пообещал возвратить через два месяца половину долга и добился таким способом снисхождения.

Вскоре у меня родился сын, и хотя это событие должно было, в сущности, еще более нас озаботить, мы были так этим счастливы, что едва ли когда рождение богатого наследника вызывало большую радость: вот насколько мы были беззаботны и как мало задумывались над теми неисчислимыми бедами и несчастьями, на которые обрекли человеческое существо – и притом столь для нас дорогое. Обычно крестины – в любой семье – день праздничного ликования, однако, если бы мы хорошенько поразмыслили над участью несчастного младенца, виновника торжества, как мало было бы тогда даже у самых восторженных и жизнерадостных родителей поводов для веселья.

Хотя зрение наше было слишком слабым, чтобы заглянуть в будущее, однако ради нашего ребенка мы не могли закрывать глаза на опасности, угрожавшие нам непосредственно. По истечении двух месяцев Беннет получил второе письмо из Оксфорда; написанное в чрезвычайно категорическом тоне, оно содержало угрозу без всякого промедления вчинить иск. Мы были до крайности этим встревожены, и мужу посоветовали во избежание ареста укрыться на время в границах вольностей королевского двора.

А теперь, сударыня, я перехожу к тому событию, за которым последовали все мои несчастья.

Тут миссис Беннет прервала свой рассказ, утерла слезы – и, извинившись перед Амелией за то, что оставляет гостью одну, поспешно выбежала из комнаты: ей необходимо было подкрепить свои силы лекарством, чтобы обрести возможность рассказать то, о чем пойдет речь в следующей главе.

Глава 6

Продолжение истории миссис Беннет

Возвратясь к своей гостье и еще раз извинившись перед ней, миссис Беннет продолжила свой рассказ:

– Мы съехали с нашей квартиры и поселились на втором этаже того самого дома, где теперь живете вы: так нам посоветовала наша прежняя хозяйка, хорошо знавшая владелицу нашего нового пристанища: достаточно сказать, что мы все вместе ходили в театр. Мы не стали мешкать с переездом (воистину нас вела злая судьба) и были весьма любезно приняты миссис Эллисон (как только мой язык выговаривает это ненавистное имя?); радушие, впрочем, не мешало ей в первые две недели нашего у нее пребывания являться утром каждого понедельника за квартирной платой; так уж, судя по всему, повелось в этих кварталах: ведь здесь живут преимущественно должники, а посему на доверие тут рассчитывать не приходится.