Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга II

Обвиняемый устроил из процесса настоящее шоу, делая самые невероятные заявления и утверждая, будто явился жертвой заговора недоброжелателей. Защита его свелась к утверждениям, из которых следовало, что он действительно задумал страховую аферу с участием Бенджамина Питезеля, но последний в какой-то момент впал в депрессию и покончил с собою. Маджет не признавал очевидные вещи, спорил со свидетелями, выдвигая порой неожиданные требования.

Так, например, когда Юджин Смит — тот самый человек, кто обнаружил труп Питезеля — занял свидетельское кресло и вытащил из кармана стопку листов, Холмс буквально взвился на своём месте и потребовал изъять эти записи. Смит пытался объяснить суду, что ввиду давности событий, о которых ему предстояло свидетельствовать, он сделал хронологическую выписку из своего ежедневника, но Холмс не давал ему говорить и твердил, что в руках Смита шпаргалка, составленная прокурором. В конце концов судья Арнольд поддался воплям Маджета, приказал Смиту убрать записи и в дальнейшем отвечать на вопросы, полагаясь только на собственную память. Штришок вроде бы мелкий, но очень показательный.

Любопытный перелом в поведении обвиняемого произошёл на третий день, когда в зале суда появилась Джорджина Йоук. Она была вызвана как свидетель обвинения. Появление супруги сразило Маджета, он заплакал. Ну как заплакал… правильнее сказать, что некоторым репортёрам показалось, будто в глазах подсудимого заблестели слёзы. Хотя кое-кто из газетчиков написал, что слезы Маджета были вызваны любовью и раскаянием, думается, убийца десятков детей и женщин был неспособен испытывать эти чувства в принципе. Впрочем, авторская ирония в этом месте вряд ли уместна. Если убийца и заплакал тогда, то совсем по другой причине. Маджету-Холмсу, прирожденному манипулятору окружающими, в ту минуту действительно тяжело было сознавать, что бывшая раба его прихотей прозрела и вышла из-под обаяния таких крепких прежде чар.

^{Иллюстрация из газеты: Маджет-Холмс задаёт вопросы свидетелю обвинения Юджину Смиту. Подсудимый пользовался своим правом допрашивать свидетелей и вступал порой в абстрактные прения, не сулившие ему никаких бонусов. Совершенно непонятно, что им двигало и отдавал ли он себе отчёт в том, что тратит время и силы на совершенно бесперспективное занятие?}

Показания Джорджины Йоук оказались довольно бесцветными и малоинформативными. Судя по всему, женщина очень мало знала того, кого считала своим мужем. Наверное, она была наивна, верила суженому и не допускала мысли о возможности масштабного обмана. Она сообщила суду, что познакомилась с Холмсом в городе Франклин, штат Индиана, свой медовый месяц они провели в Денвере. Самый интересный момент её рассказа связан с упоминанием об удивительном везении Германна, заработавшего на биржевой игре 37 тыс.$. Сумма эта выглядела совершенно фантастической для того времени, если считать, что с конца XIX столетия покупательная способность доллара США значительно понизилась [в 30–50 раз в зависимости от методики подсчёта], получалось, что Холмс умудрился заработать около 1,5 млн. современных американских долларов. Наверное, источником этих денег явились отнюдь не биржевые спекуляции, а какие-то сугубо криминальные проделки, но суд в Филадельфии эти детали не заинтересовали. Вообще же, история отношений Холмса с Джорджиной Йоук представляется своего рода «серой зоной», мы вроде бы имеем представление об общей канве событий, но многие детали остаются неизвестны и потому логика происходившего тогда зачастую от нас ускользает.

Обвинение, тщательно реконструировало детали страховой аферы с участием Бенджамина Питезеля и все последующие действия Маджета, связанные с получением денег (эксгумация трупа Питезеля, опознание его дочерью и пр.). Разумеется, в суде был поднят вопрос о вызове для дачи показаний Элис Питезель, 14-летней девочки, опознававшей труп отца, и разумеется, обвинитель объяснил, почему такой вызов невозможен. Таким образом, хотя обвинения в убийствах детей не входили в компетенцию судебного разбирательства, говорить о том, что подсудимый подозревается в убийстве трёх из пяти детей своего друга, пришлось. Нетрудно догадаться, что выяснение такого рода деталей не сулило подсудимому ничего хорошего.