Американский плохиш (ЛП)

Офицер не захотела обсуждать по телефону то, что меня ждало. Она всего лишь сказала мне приехать и забрать его. По её тону я могу сказать, что она, наверное, думала, что я — стереотип. Всего лишь ещё одна цветная женщина, которая забирает своего сына из участка. Мне интересно, если бы мой сын был чистокровным белым, мне бы всё равно пришлось пережить такое. Мне кажется, сейчас я узнаю, что такого ужасного сделал Крис, что они держат под стражей девятилетнего мальчика. Часть меня уже закипает от негодующей ярости, но вторая продолжает шептать: что если дело не в цвете его рук, а в том, что он ими сделал?

Я нервно открываю большую двойную дверь, ведущую в здание, и иду к офицеру в приёмной. Она не выглядит удивлённой, когда я подхожу к её столу, и приветствует меня с выгнутой бровью.

— Здравствуйте. Я мама Криса Брикмэна. Я здесь, чтобы забрать его. Пожалуйста, — я придерживаю ремень от сумки через плечо, чтобы чем-то занять руки.

Офицер устремляет свои голубые глаза на меня, и уголки её губ опускаются вниз.

— Я поняла.

Она что-то печатает на компьютере, и потом поднимает трубку телефона, не сказав мне больше ни слова.

— Эй, да, мисс Брикмэн здесь, чтоб забрать своего мальчика. Ладно, спасибо, — она кладёт трубку, и продолжает печатать на компьютере, даже не посмотрев на меня. — Вы можете присесть. Лейтенант Роджерс придёт через секунду, — она машет рукой с наманикюренными ногтями в сторону главного выхода, на ряд стульев позади меня.

Я поворачиваюсь и помещение этаж. Если эта леди является показателем того, какие на самом деле в этом участке копы, тогда, может, теория того, почему Криса забрали, верна. Прежде чем я успеваю устать от голубых сидений и выглядывания в окно, дверь в холл открывается.

Там стоит чёрный мужчина с выбритой головой и мощной челюстью. Ему едва за тридцать. Он улыбается мне:

— Мисс Брикмэн? Пройдите со мной, пожалуйста. Сюда, — указывает он мне.

Может, и нет.

Офицер Роджерс придерживает для меня дверь, пока я прохожу, и осторожно закрывает её за мной.

— Прямо сюда, — он вытягивает свою руку, будто указатель. — Сейчас Крис сидит с моим партнёром в другом офисе, — он немного опережает меня, и открывает для меня ещё одну дверь. Эта ведёт в маленький офис, в котором есть немного больше мебели, чем просто стол и стулья. — Но, прежде чем мы вам его отдадим, я хотел бы поговорить с вами наедине о том, что сегодня случилось. — И снова, и он вытягивает руку, направляя меня к креслу у стола.

— Конечно. Эммм… он в порядке? Я даже не знаю толком, что сегодня случилось, — я опускаюсь в кресло и наблюдаю за тем, как садится лейтенант Роджерс. Он выглядит таким расслабленным, откидываясь в своём кресле, опустив руки себе на колени. Я могу почувствовать, как моя тревога понемногу тает.

— О, с ним всё в порядке. На нём ни царапины, об этом не волнуйтесь. Теперь я вижу, что вы спешили сюда с работы, — он кивает, видя моё волнение, — так что я не отниму у вас много времени. Причина, по которой мы сегодня задержали Криса, состоит в том, что он и его друзья решили прогулять школу и посвятить день вандализму в магазине «Seven-Eleven» на Гавана Стрит.

Я не говорю ему, что Крис не прогуливал школу, потому что его уже исключили. Не думаю, что это чему-то поможет.

— Что они сделали? — я цепляюсь за надежду, что «вандализм» означает для офицера то же, что и для Криса в принципе. У моего сына одержимость «вишнёвыми бомбами» в общественных уборных?

— Они пробрались в магазин сегодня утром примерно в 10.50. Крис и семеро других ребят. Они начали рвать пакеты с молоком и соком из холодильников, бросая их на пол. Крис пробегал по рядам, и рвал пакеты с чипсами, разбрасывая их по полу. После, когда остальные ребята начали удирать, Крис перевернул стойку с газетами на витрину магазина, разбивая её.

Ладно, это не «вишнёвая бомба». Святое дерьмо. Что с ним происходит? Я открываю рот, но в горле, словно в пустыне, и всё что мне удаётся издать, это щёлкающий звук.

Офицер Роджерс смотрит на меня с сожалением.

— Я вижу, что вы расстроены. Вероятно, это тяжело осознать. Дело в том, что мы поймали всех мальчиков, и допросили их. Очевидно, что в этот раз Крис непросто следовал за толпой, мисс Брикмэн. Из тех сведений, которые мы собрали, этот дебош был его идеей, а другие ребята следовали за ним. Даже работник магазина упомянул о том, что именно ваш сын испортил большую часть имущества и также сам решил разбить окно.

Я пытаюсь представить Криса таким жестоким. Пытаюсь представить, как он не только следует по тропе саморазрушения, он ещё и ведёт за собой свору. Вместо этого я могу думать лишь о том, как два года назад у меня был милый семилетний малыш, который говорил мне, что он меня любит, когда я поправляла его одеяло на ночь. Теперь, очевидно, у меня девятилетний уголовник, который ведёт себя, как двадцатилетний.