Амнея28: Две вечности. Асфиксия

Дэбра тут же заспорила, утверждая, что фото – это произведение искусства, и в него нужно вкладывать немалые силы. Пока они перебрасывались колкостями, я завладела фотоаппаратом и отошла подальше, планируя запечатлеть на память каждый уголок поляны.

Я максимально приблизила вид леса на экране, и деревья стали напоминать расплывчатые серые тени. Из таких никогда не получится достойной фотографии. На миг показалось, что между кривых стволов мелькнул силуэт. Я поспешила ещё сильнее приблизить фокус объектива, но нет, деревья лишь изредка покачивали ветвями, словно разводили руками и говорили: «А ты чего хотела?»

– На что смотришь, Ли? – раздался сбоку голос Винсена.

– На деревья. И на кусты. И снова на деревья.

– Предлагаю перейти на облака.

– Почему бы и нет.

Я любила фотографировать облака. Признаться, дома в комоде у меня хранилась флэшка с целой коллекцией этих вечно меняющихся белых красавцев.

– Можно мне? – попросил Винсен, указывая на фотоаппарат.

Я кивнула.

– Хочешь что-то заснять?

– Да, что-нибудь интересное.

– Интересное? – я осмотрелась по сторонам. – М-м, эта коряга вполне любопытна. Напоминает паука. Или змею. Или лошадь. Или всё-таки слона?

Я зашагала туда-сюда, пытаясь найти что-нибудь, достойное фото, и услышала щелчок фотоаппарата.

– Нашёл что-нибудь? – спросила я, поворачиваясь к Винсену.

– Да, – ответил он с невозмутимой улыбкой. – Самое интересное, что возможно увидеть в заповеднике.

– Лучше отдай фотоаппарат обратно, – пробурчала я.

Винсен рассмеялся. Я продолжила атаковать снимками облака. Какое-то время мы молчали.

– Послушай, – протянул Винсен, хмурясь как человек, пытающийся о чём-то вспомнить. – Почему ты сказала, что Нолан пугает?

– Не знаю. Может потому, что он выглядит так, словно не спал десять лет. Испугалась, что его мешки под глазами превратятся в две чёрные дыры и засосут вселенную.

– Я же серьёзно.

– Я тоже.

Винсен вздохнул и сразу же улыбнулся, стряхивая мрачную задумчивость.

– И ладно. Не забудь сфотографировать, как Дэбра кидает Илая с обрыва.

Он ушёл, а я в недоумении смотрела в его широкую спину, показавшуюся слегка сгорбленной под гнётом мыслей. Не удержалась и сфотографировала, как ветер взъерошил его обычно аккуратно причёсанные волосы.

Зачем Винсен приехал в «Амнею»? Здесь он постоянно витал в облаках.

* * *

Неминуемо приближалось время обеда. Мы собрались возвращаться в гостиницу и развернулись к тропе, но в тот же миг за нашими спинами раздался смех Илая, заметно усиленный открытым пространством утёса.

Он определённо что-то задумал.

Мы одновременно совершили поворот на сто восемьдесят градусов, встречаясь с широкой улыбкой друга.

– Та-да-а-а.

Помощник профессора выставил перед собой руки, в которых держал несколько листов разноцветной бумаги.

– Ты ведь не начнёшь сейчас показывать фокусы, не? – испугалась Дэбра.

Илай взмахнул бумажными листами, как фрейлина веером.

– Что же я задумал? Ничего особенного. Небольшое мероприятие, которое нарёк: «Трогательный момент, что заставит ваши сердца трепетно забиться в груди».

– Ничего не понятно, – призналась я.

– Не попробуете угадать?

– Оригами? – предположила Корделия.

– Это первое, что приходит в голову, – согласился Джошени. – Если только мы не будем рисовать карту сокровищ. Или писать послания, чтобы зарыть их в капсулу времени. Хах, слишком много вариантов.

– Не могу сказать, что вы далеки от истины.

Дэбра тяжело вздохнула.

– Я пробовала однажды соорудить журавлика. В итоге получился не то, чтобы журавлик…

– А я люблю оригами, – сказала Корделия. – Мы с Юнией часто складывали разных зверушек. Жаль, что перестали.

– Я обычно по полчаса трачу на каждую складочку, – призналась я. – Аккуратность превыше всего.

Винсен скептически осмотрел окрестности и поинтересовался:

– Но мы ведь не будем ничего складывать на поляне в лесу, Илай?

– Хе-хе. Что ж, пришло время раскрыть карты. Я предлагаю вам взять по листу бумаги, написать на нём ваше самое сокровенное желание и, сложив в самолётик, запустить с этого утёса!

– На удивление хорошая идея.

– А все остальные мои идеи ни на что не годны?

Корделия с восторгом захлопала в ладоши.

– Очень трогательно, правда? Мы словно отправим частичку наших сердец в небеса.

– Именно!

Каждый вытянул листок разного цвета. Мне достался розовый. Взяв у Илая карандаш, я отошла в сторону. Что бы написать? Илай говорил о сокровенных желаниях.

Мои мысли не занимали какие-то особенные мечты и стремления. Судя по задумчивым лицам товарищей, они так же ломали головы. Наконец, я написала скромное «Хочу, чтобы все были счастливы» и попыталась вернуть лист Илаю. Тот отрицательно покачал головой.

– Нет, Ли. Ты у нас назначаешься ответственной за самолётикоскладывание.

– Почему я?

– У тебя получится аккуратнее всего.

Я взяла у остальных их листки с пожеланиями.

– Только не подглядывай! – вдруг спохватился Илай.

– Теперь уж мне решать как специалисту.

– Я отдал свои сокровенные мечты в лапы злостному хитрецу!

Мне стало дико интересно, что написал на своём листке Илай, но подглядывать – последнее дело. Вдруг там личное и не предназначенное для чужих глаз желание.