Амнезия души

Лиза бесилась, металась по квартире, в припадке ярости пиная мебель. Раньше допинг работал. Почему же сейчас от него становится только хуже и хуже? Может быть, доза слишком мала? Лиза кидалась к тумбочке, суетливо насыпала дорожку. Паранойя слегка отпускала, возвращая ее в прежнее состояние терпимого неудовлетворения. Некоторое время Лиза переводила дух, а затем начинала раздражаться по новой.

Ей хотелось счастья и легкости! Немедленно! Здесь и сейчас!

Она вновь и вновь прибегала к испытанному средству, стремясь вызвать желанное состояние. Здравый смысл подсказывал, что нужно остановиться. Порою случается, что стимуляторы не приносят облегчения, но в погоне за привычным удовольствием человек продолжает принимать дозу за дозой, рискуя перейти грань и лишиться жизни. Но как заставить себя отказаться от надежды? От единственного средства, способного скрасить реальность?

Лиза чувствовала себя так, словно ее предал единственный друг. Негодование и обида превращались в неконтролируемый гнев. Воздуха не хватало, челюсти сводило, пальцы непроизвольно сжимались.

Лиза знала: когда начинается стадия острого психоза, нужно вытерпеть сорок минут без наркотика – тогда невроз пойдет на убыль, и мозг снова заработает. Но как пережить эти сорок минут? Как заставить себя не тянуться к заветному порошку, когда нет других сдерживающих факторов, кроме собственной воли, которая в этот момент находится в отключке?

Как остановиться, когда речь идет уже не о новой порции удовольствия, а об элементарном выживании: все кошмары, таившиеся в подсознании, прорываются наружу, сокрушая остатки разума, выворачивая мозг наизнанку и оставляя лишь одно желание – немедленно прекратить эту пытку.

Если бы рядом был кто-то, способный повлиять на нее, удержать ее силой, пока кошмар не утихнет… В одиночку ей с этим не справиться. Но рядом никого не было.

Больше всего на свете Лиза нуждалась в счастье, но с ужасом понимала, что никогда не испытает его. Она скулила от горя. От стыда за собственную слабость. От ненависти к кокаину.

Страшная истина открылась Лизе: наркотик оказался сильнее, она недооценила его коварство. Поддавалась ему шажок за шажком, твердо уверенная в собственных силах. И не заметила, когда переступила черту, за которой спасение становится невозможным.

Господи! Да она же рассуждает о наркотике как о наделенном сознанием противнике! Одушевляет маленькую белую кучку порошка! Она превратилась в наркозависимую, но все еще отрицает очевидное!

Лиза схватила последний пакетик и рванула в ванную, намереваясь вытряхнуть содержимое в унитаз. Уже поднявшаяся рука застыла в воздухе, будто невидимая сила удерживала ее от необдуманного поступка. Если избавиться от остатков «белого», то на ближайшие несколько дней голодный паек ей обеспечен. Достать наркотик не так уж просто – распространители крайне пугливы и осторожны.

Лиза скривилась от отвращения к себе и с рыданиями сползла на пол. Ее трясло от собственного малодушия. Страстное желание понюхать боролось с решением навсегда отказаться от кокаина.

– Я брошу завтра! – бормотала Лиза, осознавая, как жалко выглядит. Разве не все наркоманы говорят эту фразу? Сжатый в ладони пакетик прожигал кожу, требуя внимания.

Зажмурилась, шагнула в пустоту. Ни одно движение прежде не давалось ей с таким трудом. На долю секунды удалось отключить эмоции, и этой доли секунды хватило, чтобы выбросить пакет и нажать на слив воды. Лиза завыла в голос, осознав потерю.

Рыдания оборвались внезапно. Сквозь слезы она разглядела немного порошка, просыпавшегося на сиденье унитаза. Дернулась вперед, чтобы собрать его пальцем, но в ужасе остановилась.

Она была готова слизывать кокаин… с унитаза.

В ярости схватила полотенце и смела остатки белой пыли, избавляя себя от искушения. Попыталась подняться на ноги, но не смогла – все поплыло перед глазами и вскоре померкло.

Назойливый звонок домофона продирался сквозь затуманенное сознание. Лиза с трудом разлепила веки, схватилась за бортик ванной и медленно встала на ватных ногах. Отражение в зеркале заставило ее вздрогнуть: красные опухшие глаза, засохшая кровь под носом, растрепанные волосы. Включила кран и умылась ледяной водой.

Голова гудела, но от паранойи не осталось и следа – только тяжесть в мышцах напоминала о трудной ночи.

Домофон продолжал трезвонить.

Лиза пригладила волосы и пошлепала в прихожую, все еще пребывая в полусне.

– Да?

– Мамочка, это я! Впусти меня в подъезд! – послышался тоненькой голосок.

Как была босиком, Лиза вылетела на лестничную клетку и побежала вниз, перепрыгивая через несколько ступенек.

Настя стояла на крыльце, веселая и румяная.

– Доченька! – Лиза рухнула на колени, прижимая к груди свое сокровище. Целовала родное личико, перебирала дрожащими пальцами светлые пряди и плакала, не в силах остановиться.

– Мама, ты что? Отпусти! – Настя попробовала вырваться из цепких объятий.

Лиза подняла дочку на руки и нырнула в подъезд.

– Почему ты ревешь? – недовольно поинтересовалась девочка, когда сумасшедшая мать наконец-то соизволила отпустить ее.