Амулет (Потревоженное проклятие)

И в трубке запульсировали гудки...

- Где? - спросил Купцов, пододвигая к себе телефон.

- В шесть вечера на улице Косыгина, у входа на станцию метро "Ленинские горы".

- Ага! - кивнул фээсбэшник, набрал какой-то чудной, трехзначный номер, поторил слово в слово мои данные и повесил трубку:

- Ну, все, ребята! Сергей, давайте ещё раз повторим инструкции. Но, думаю, все будет нормально - товарищ майор сам будет руководить операцией!

Мы присели к столу, проговорили все возможные ситуации, но меня волновало другое - черт побери, что-то в голосе Паганеля меня насторожило, но что?..

Около семи Купцов начал одеваться. Я удивленно посмотрел на часы:

- Леонид, ещё рано!

- Я выйду первым, и буду "вести" вас на улице. Вы меня не ищите, действуйте так, как будто вы один. Вообще, постарайтесь держаться как можно естественнее во время всей операции.

- Но... - попытался было я возразить.

- Никаких "но"! - жестко прервал меня Купцов: - Ваша задача - продать фибулу, заставив Логинова передать её покупателю и получить деньги! О нас даже не вспоминайте! Да, это будет лучше всего - забудьте, что вся операция на самом деле - липа, как говорят артисты, "вживитесь" в роль, и тогда все получиться! Ну, Сергей, желаю вам удачи!

Мы крепко пожали друг другу руки и я запер за Купцовым дверь.

* * *

Без десяти шесть я вышел из троллейбуса на улице Косыгина и не спеша пошел вдоль дороги. Было темно, горели редкие фонари, мимо, шурша шинами по мокрому асфальту, проносились машины. Станцию "Ленинские горы" давно закрыли, а вход обнесли бетонным забором, который тинэйджеры исписали всяким неудобночитаемыми надписями.

Я остановился возле забора, огляделся. Никого. Щумели мокрые деревья, снизу, от Москва-реки, тянуло холодом и сыростью. Я дрожащими руками достал сигарету, закурил, отметив про себя, что в пачке осталась всего пара сигарет - надо было купить, да я как-то упустил это из виду.

Ну, допустим, Слепцовские ребята уже давно где-то здесь, в засаде. И худенький Купцов прогуливается неподалеку, наблюдая за мной.

Но было как-то сомнительно, чтобы в эти заброшенные места приехал щеголеватый Паганель и не известный мне покупатель с полутора сотнями долларов... Видимо, Слепцов прав - на встречу с покупателем мы с Паганелем поедем. Ох, и не нравиться мне все это!

Накрапывал мелкий дождик. Что-то затянулась осень в этом году, обычно на седьмое ноября уже снег лежит, а сегодня... Батюшки, сегодня же и есть седьмое! В суете последних дней я совсем забыл про это! А ведь ещё лет пять назад седьмое ноября было главным праздником в нашей стране! Вот так проходит земная слава...

Неожиданно я услышал свое имя. Кто-то негромко позвал меня, раз, другой... Я повернулся к дороге - у обочины стоял огромный, черный, раскошный "Зим", сверкая никелированными деталями корпуса, за рулем сидел Паганель в своем наваррском берете, и сигналил мне рукой - иди сюда!

Я подошел к машине.

- Сережа! Что же вы, я вас минут пять зову! - раздраженно бросил Паганель, открыл дверцу: - Садитесь скорее, нас уже ждут!

"Ну вот, я так и знал!", - тревожно подумал я, усаживаясь на мягкое кожаное сидение: "Выходит, все же мы поедем к покупателю! Эх, Слепцов-то не успеет перекинуть своих орлов!".

Машина, тихонько фырча, стрелой понеслась в сторону Ленинского проспекта. Мы переехали залитый огнями проспект, нырнули в какую-то улочку, ведущую в сторону Донского монастыря, покрутились между домами, в полной темноте - фонарей здесь не было. Наконец широкий "Зим" протиснулся, по другому и не скажешь, через узкую подворотню в какой-то дворик, и остановился. Приехали!

Паганель вышел из машины, я последовал за ним, и пока он запирал двери и включал сигнализацию, украдкой огляделся. Было тихо. Узкий двор-колодец упирался в глухую стену большого кирпичного старого здания. Дома вокруг стояли темные, пустые. Выбитые окна смотрели на меня слепыми черными провалами, словно многоглазые обглоданные черепа каких-то жутких зверей. Я поежился - сейчас меня тут грохнут дубиной по затылку, и поминай, как звали!

- Пойдемте, Сережа! - позвал Паганель, и мы двинулись к темному подьезду одного из домов.

- Вы не бойтесь! Весь этот антураж... - Паганель кивнул на развалины вокруг: - ...Для конспирации - наш покупатель осторожничает, его можно понять - риск велик!

Я кивнул, мол, понимаю, а у самого на душе заскреблись кошки - прощай, жизнь! Так мне и надо, дураку! Нет, чтобы жить потихонечку - теперь поздно, теперь только одна надежда: что Слепцов не подведет, сработает нормально...

Выбитая подъездная дверь валялась на земле. Паганель вошел в проем, но пошел не вверх, а вниз, в подвал. У меня тревожно екнуло сердце.

- Максим Кузьмич! Я боюсь! - твердо сказал я, остановивишись наверху крутой, грязной лестници с осклизлыми ступенями, ведущей в кромешный мрак подземелья.

- Сережа! Перестаньте! Я вас всегда считал очень отважным молодым человеком, в отличии от большинства ваших... м-м-м ...сверстников! Смелее, спускайтесь! Нам нельзя опаздывать - покупатель по-просту уйдет! В конце концов, вы же заинтересованы в том, чтобы сделка состоялась!